Пурпур и стекло
Финикийцы были не только купцами или мореплавателями, но еще и мастерами на все руки. Достаточно лишь назвать «пурпур» и «стекло» — два прославленных товара древности, которыми была знаменита Финикия. Пусть в их изобретении участвовали умельцы других городов и стран, для античного человека оба эти товара были финикийскими. Действительно, в городах Финикии было налажено широкое производство того и другого, а местные мастера внесли в технологию важные новшества.
По легенде, финикийцы первыми открыли пурпур — чудесную краску, напоминавшую пламя. Не обошлось тут без помощи богов. Сам бог Мелькарт в сопровождении нимфы прогуливался по берегу моря. Его пес случайно разгрыз валявшуюся на берегу раковину, и тут же шерсть пса окрасилась в необычный цвет. Тогда нимфа попросила бога подарить ей ту же краску для платья. Мелькарт не мог отказать нимфе и начал собирать для нее раковины. С тех пор, говорит предание, и люди добывают со дна моря эти чудесные раковины и раскладывают их на берегу. В каждой из них остается капелька сока — всего одна капля очень дорогой краски.
На самом деле, промышленный способ получения пурпура был сложен. Его описание можно найти в «Естественной истории» Плиния Старшего. Пурпур — это краситель, добываемый из трех видов морских улиток. Сперва требовалось наловить достаточное количество улиток. Ловили их на мясную приманку с помощью снастей, напоминавших верши. Из желез улиток выдавливали особый секрет; в течение двух недель из него приготавливали краситель, вываривая его на медленном огне в чане. Наконец, краситель был готов; он выглядел желтоватым, но ткани, окрашенные им, после сушки на солнце приобретали характерную пурпурную окраску. Цвет менялся под воздействием солнечных лучей.
Искусные финикийские мастера, меняя способы обработки красителя и его состав, а также повторно окрашивая ткани, получали самые разные оттенки. Цвет пурпура, по словам римского архитектора и инженера Витрувия, зависел от того, в какой части Средиземного моря была поймана пурпурная раковина. Так, у берегов Галлии пурпур — темный, в северо-западной части моря — синеватый, на востоке и западе — фиолетовый, на юге — красный.
В Финикии производство пурпура процветало. Особой популярностью во всем Средиземноморье пользовались ткани из Тира. «Тирийский пурпур считается безусловно самым красивым из всех, — писал Страбон. — Ловля раковин багрянки производится поблизости, и все прочее, что необходимо для крашения, легко доступно».
По некоторым находкам мы можем судить о размахе древнего производства. Так; в окрестностях Сайды (Сидона) в 1864 году была обнаружена огромная груда раковин, оставшихся от пурпуроносных моллюсков. Эта рукотворная стена простиралась на 120 метров; ее высота достигала восьми метров! По оценкам исследователей, здесь содержится свыше 200 тысяч кубических метров раковин.
Популярность финикийского пурпура объяснялась также его качеством. Одежды, окрашенные в пурпур, можно было стирать и подолгу носить — краска не линяла и не выгорала на солнце. Особым спросом пользовались тонкие шерстяные ткани, окрашенные в пурпурный цвет.
По преданию, Александр Македонский нашел в Сузах, во дворце персидского царя, десять тонн пурпурных тканей, вытканных почти два столетия назад и ничуть не вылинявших с тех пор. Ткани эти были куплены за 130 талантов (один талант равнялся тогда примерно 34 килограммам золота).
Такая цена на пурпурную ткань объяснялась дефицитом красителя. Для получения одного фунта красителя добывали около 60 тысяч улиток. Вот почему эти ткани всегда оставались предметами роскоши. Одежда из пурпура была привилегией царей и императоров, жрецов и сановников.
Тирский пурпур был буквально на вес золота. Цена его со временем лишь росла. Так, в начале нашей эры, но время правления императора Августа1, килограмм шерсти, дважды окрашенной в пурпурный цвет, стоил примерно 2 тысячи денариев, да и самая дешевая ткань стоила 200 денариев. При императоре Диоклетиане в 301 году нашей эры тирская пурпурная шерсть высшего качества поднялась в цене до 50 тысяч денариев, а цена за фунт пурпурного шелка достигала 150 тысяч денариев.
Производство же пурпура оставалось каторжным трудом. Ныряльщики, рискуя жизнью, собирали раковины на морском дне. А какой тяжелый, удушливый смрад стоял в мастерских! Античные авторы не раз жаловались на надоедливое зловоние, исходившее от мастерских, где ткани красили в пурпур. «Многочисленные красильные заведения делают город неприятным для жизни в нем», — сетовал Страбон. Из-за отвратительного запаха приходилось красить ткани на улице. Красильни располагались неподалеку от берега моря, в стороне от жилых кварталов.
... В наши дни добыча пурпурных раковин давно прекратилась. Пурпур научились изготавливать искусственным путем. Получается даже лучше, чем у финикийцев, но это никак не умаляет их заслуг. Ведь они сумели изготовить краситель, не имея понятия ни о каких химических формулах.
Стекло научились делать первыми не финикийцы, но на их родине это ремесло достигло совершенства. Стеклянные изделия местных мастеров пользовались огромным спросом. Античные авторы были даже убеждены, что стекло изобрели финикийцы, и эта ошибка является весьма показательной.
На самом деле, все начиналось в Месопотамии и Египте. Стеклянные сосуды — маленькие чаши — изве-1тиы здесь примерно с 1500 года до нашей эры. С этого времени началось широкое производство стекла. Готовое стекло сверкало различными оттенками, но не было прозрачным.
Финикийцы использовали опыт, накопленный мастерами Месопотамии и Египта, и вскоре стали играть ведущую роль в стеклоделии. Временный упадок, переживаемый ведущими державами Древнего Востока в начале I тысячелетия до нашей эры, помог финикийцам завоевать рынок.
Начиналось же все от бедности. Финикия была обделена полезными ископаемыми. Немного глинозема — и все. Только лес, камень, песок и морская вода. Казалось бы, нет никакой возможности развивать свою промышленность. Можно лишь перепродавать купленное у соседей. Однако финикийцы сумели наладить производство товаров, которые пользовались необычайным спросом повсюду. Из ракушек они добывали ценную краску; из песка стали делать... стекло.
Итак, финикийцы брали обычный песок, которым была богата их страна, и смешивали его с содой. Добавляли к смеси известняк, мрамор или мел, а затем нагревали ее примерно до 700 — 800 градусов. Так возникала пузыристая, вязкая, быстро застывавшая масса, из которой изготавливали стеклянный бисер или, например, выдували изящные прозрачные сосуды.
Плиний Старший приписывает изобретение стекла команде одного финикийского судна. Оно якобы шло из Египта с грузом соды. В районе Акко моряки причалили к берегу, чтобы пообедать. Однако рядом не удалось найти ни одного камня, на которьгй можно было бы поставить котел. Тогда кто-то взял с корабля несколько кусков соды. Когда же они «расплавились от огня, смешавшись с песком на берегу», то «потекли прозрачные ручьи новой жидкости, — таким было происхождение стекла». Многие считают эту историю выдумкой. Однако, по мнению ряда исследователей, в ней мет ничего невероятного.
Поначалу финикийцы изготавливали из стекла покрытые орнаментом сосуды, украшения и безделушки. Со временем, проявив невероятную выдумку и упорство, они научились изготавливать прозрачную стекловидную массу. Можно только гадать, сколько времени и труда им это стоило. Финикийцы умели придавать прозрачному стеклу любой цвет; оно не мутнело от этого. По своему составу это стекло было близко современному, но отличалось соотношением компонентов. Это снижало температуру плавления, но ухудшало качество. В некоторых стёклах, особенно непрозрачных красных, обнаружено много свинца.
Спрос рождал предложение. В крупнейших городах Финикии — Тире и Сидоне — выросли стекольные заводы. Со временем цены на стекло снизились, и оно превратилось из предмета роскоши в античный ширпотреб. Финикийцы наводнили все Средиземноморье стеклянными сосудами и бутылками, бисером и плиткой. Наивысший расцвет это ремесло пережило уже в римскую эпоху, когда, вероятно, в Сидоне открыли способ выдувания стекла.
В Риме и Галлии это ремесло тоже получило широкое распространение, поскольку туда переселилось немало специалистов из Сидона.
По словам Плиния Старшего, в Сидоне придумали даже зеркала. Они были в основном круглыми, выпуклыми (их изготавливали из дутого стекла), с тонкой металлической подкладкой из олова или свинца. Вставляли их в металлическую рамку. Подобные зеркала изготавливали вплоть до XVI века, когда венецианцы изобрели оловянно-ртутную амальгаму.
Именно знаменитая венецианская мануфактура продолжила традиции сидонских мастеров. В Средние века ее успехи привели к упадку спроса на ливанское стекло. И все же даже в эпоху крестовых походов стекло, произведенное в Тире или Сидоне, пользовалось большим спросом.
В наши дни остатки стекловаренных печей, построенных в римскую или византийскую эпоху, еще можно встретить на побережье между современными городами Сур (Тир) и Сайда. В Сарепте море, отступив от берега, обнажило остатки древних печей. Среди развалин древнего Тира археологи отыскали руины печей. Стекло, оставшееся в печах, приятного зеленоватого цвета, довольно чистое, но не прозрачное.
Скажем несколько слов и о других финикийских мастерах. Они изготавливали весьма реалистичные фигурки из слоновой кости, искусные сосуды из золота, бронзы или серебра, резную деревянную мебель, темно-красные керамические вазы, чаши, ожерелья, браслеты, оружие.
Еще Гомер славил искусные безделицы из металла, изготовленные в Финикии. Чаши из драгоценных металлов, нередко украшенные финикийскими надписями, обнаруживают в различных уголках Средиземноморья. Их вид примечателен. Они демонстрируют популярные мотивы самых разных культур того времени, причудливо смешивая их. Так, на финикийской серебряной чаше VII века до нашей эры, найденной на Кипре, — ее диаметр всего 20 сантиметров — изображено множество человеческих фигурок. Это — ассирийские, греческие и египетские солдаты, штурмующие стены города; египтяне, срубающие деревья эгейскими двойными топорами. Рядом виднеются египетские боги, крылатые скарабеи, стилизованная финикийская пальма. Такие
Изображения на финикийской серебряной чаше с Кипра. Начало I тысячелетия до н. э. же красивые, многофигурные финикийские чаши найдены в Италии. Их художественные достоинства точно оценил Дональд Харден: «Во всех этих чашах проявляется удивительное чувство композиции финикийских художников. Хотя на бордюрах изображено множество деталей, они совершенно не теснят друг друга».
Обращает на себя внимание обилие египетских мотивов в произведениях финикийских художников. Еще в Бронзовом веке финикийские мастера вырезали из слоновой кости изделия, напоминающие египетские. На пластинках из этого материала изображали сфинксов, цветы лотоса, женщин в египетских париках, атрибуты египетских божеств.
Финикийские штемпельные печати часто изготовлены в форме жуков-скарабеев. Их вырезали из сердолика и других камней и вставляли в кольца, подвешивали к ожерельям или браслетам. Штемпельные печати к началу I тысячелетия до нашей эры постепенно вытеснили цилиндрические печати, поскольку оставлять с их помощью оттиск можно было не только на глине — самом распространенном когда-то письменном материале Передней Азии, — но и на других материалах. В Финикии эти печати напоминали произведения египетского искусства не только своей формой, но и сюжетами изображений.
В этом нет ничего случайного. Само положение Финикии и особенно успехи местных купцов делали эту страну посредником между культурами Египта, Месопотамии, Малой Азии, Эгейского региона и Западного Средиземноморья. Финикия соединяла Восток и Запад, Север и Юг, заимствовала у них все лучшее и синтезировала свое оригинальное искусство, в котором составляли одно целое египетские, ассирийские, греческие черты.
|
|
Читайте в рубрике «Финикия, Сирия и Палестина»: |