Рождение алфавита
Немногие древние народы могут похвастаться таким количеством изобретений, изменивших судьбу человечества, как финикийцы: корабли и пурпур, прозрачное стекло и алфавит. Пусть не всегда они сами были авторами этих изобретений, но именно они внедряли их в жизнь, популяризовали их. Последнее из перечисленных изобретений во многом определило судьбу современной цивилизации. Мир был бы совсем иным, если бы мы не располагали самой простой и удобной системой письма из всех, что когда-либо были созданы человечеством. Эту систему придумали финикийцы, жители прибрежных районов Ливана, Палестины и Южной Сирии, а также часть населения Кипра.
Говорили они на языке, которого давно уже нет. Финикийский язык — это один из семитских языков, и его ближайший родственник — древнееврейский язык (иврит) . Благодаря колониальной политике финикийцев их язык получил распространение также в других частях Средиземноморья, например, в Карфагене и его окрестностях. Здесь он стал называться «пуническим». Отдельные пунические надписи встречаются и в других районах Западного Средиземноморья.
Как ни странно, финикийский язык исчез в метрополии раньше, чем в западных колониях. Еще в эллинистическую эпоху его постепенно вытеснили арамейский и греческий языки. Жители Ближнего Востока перестали говорить по-финикийски примерно во II веке до нашей эры. В Западном Средиземноморье этот язык употреблялся гораздо дольше — вероятно, до VIII века нашей эры — и был окончательно вытеснен лишь после арабского завоевания Северной Африки. Отныне местные жители говорили лишь на арабском языке.
Самые поздние из дошедших до нас финикийских текстов датируются на Ближнем Востоке II веком нашей эры, а в Западном Средиземноморье — III — IV веками.
Создание алфавита — величайшее культурное достижение финикийцев. С их родины — с узкой береговой полоски на территории современного Ливана — алфавит начал триумфальное шествие по миру. Постепенно финикийский алфавит и родственные ему системы письма вытеснили практически все другие древние формы письменности, кроме китайской и производных от нее. Кириллица и латиница, арабское и еврейское письмо — все они восходят к финикийскому алфавиту. Со временем буквенный шрифт стал известен в Индии, Индонезии, Средней Азии и Монголии.
Большинство специалистов считает, что для создания своей оригинальной системы письма финикийцы использовали в качестве букв видоизмененные египетские иероглифы.
Самые ранние надписи, напоминающие финикийское письмо, были найдены в Палестине и на Синайском полуострове, где египтяне и семиты довольно тесно контактировали. Они датированы первой половиной II тысячелетия до нашей эры. Возможно, именно здесь происходили отбор и упрощение некоторых египетских иероглифов, которыми ханаанеи стали обозначать определенные звуки своего языка.
Именно сравнительная простота финикийского алфавита обусловила его быстрое распространение. Алфавит насчитывал всего 22 буквы. При чтении к каждому согласному звуку добавлялся нужный по смыслу гласный. Правила подобного письма было легко усвоить.
Однако у этой системы были свои неудобства. Так, отсутствие гласных на письме было крайне неприятно. «Даже хорошее знание языка не всегда гарантировало точное понимание смысла слова, потому что одно и то же сочетание согласных могло иметь практически несколько значений, — отмечал И. Ш. Шифман. — Тогда финикияне решили, если уж и не обозначать все гласные на письме, то по крайней мере как-то сигнализировать читателю о том, как следует читать то или иное слово».
Они изобрели для удобства читателей систему «вспомогательных знаков», в роли которых выступали некоторые буквы, более или менее похожие по своему произношению на данный гласный звук. Так, звук и обозначался буквой, используемой для передачи согласного звука w, а звук i — буквой j. Сперва наличие гласных букв помечали для большей ясности на конце слов, а затем и в середине. Это явствует из древних надписей, находимых в Сирии археологами.
Самые ранние собственно финикийские надписи, известные нам, относятся к XI веку до нашей эры. Появление алфавита — легко разучиваемой системы письменных знаков — имело важнейшие социальные последствия. Отныне письменность перестала быть привилегией особых каст населения (жрецов, писцов), члены которых в течение многих лет изучали сотни иероглифов или клинописных знаков. С этого времени письменность стала общим достоянием, владеть которым мог и богач, и бедняк.
Финикийский алфавит быстро получил распространение во всем Восточном Средиземноморье. Образцы письма финикийцев находят на Кипре, Родосе, Сардинии, Мальте, в Аттике и Египте. Когда финикийцы проникли в бассейн Эгейского моря, греки познакомились с их алфавитом и, поняв его преимущества, заимствовали его. Возможно, это произошло уже в IX веке до нашей эры. Греки не забывали, кому обязаны этим шрифтом, — они довольно долго называли алфавит «финикийскими знаками».
Алфавитное письмо, легкое и простое, потеснило сложное слоговое микенское письмо («линейное письмо Б»), которым население Греции пользовалось во II тысячелетии до нашей эры. Оно содержало почти сотню знаков, обозначавших различные слоги. Этим письмом владели лишь профессиональные писцы. Если бы греки не отказались от него, то рядовой житель полиса вряд ли сумел бы научиться читать и писать. В таком случае никогда бы не родилась великая греческая литература.
Итак, самим ее существованием мы обязаны сметли-ным финикийцам, разъявшим человеческую речь на два десятка звуков. Если бы не они, то жители Москвы и Нью-Йорка, Лондона и Парижа зубрили бы, подобно китайским школьникам, несколько сотен иероглифов, и этого багажа знаний хватало бы только на то, чтобы читать простенькие статьи в газетах. Теперь же в течение года любой школьник может выучиться читать и писать.
«Без алфавитного письма, — признают историки, — Пурное развитие мировой письменности, науки и литературы, то есть записей любого характера, не стесненных площадью писчего материала и медленностью изучения письма и чтения, было бы невозможно».
Для большего удобства греки дополнили алфавит новыми символами для обозначения гласных звуков, приспособив его к своему языку, который изобилует гласными звуками. Греки заимствовали у финикийцев даже названия букв. Так, финикийское «алеф» (бык) превратилось в «альфу», «бет» (дом) — в «бету» и так далее. Таким образом, знакомое всем слово «алфавит» восходит к финикийскому языку.
Со временем греки изменили и направление письма. Они стали писать слева направо, в отличие от принятого у финикийцев и евреев направления справа налево.
Позже евреи и арабы тоже внесли свои новшества. Они стали применять специальные надстрочные и подстрочные значки, обозначающие гласные звуки. Делалось это, чтобы избежать разночтений в священных текстах — Библии и Коране.
Сами же финикийцы, где бы они ни жили, твердо придерживались своего собственного языка и письменности, хотя со временем в различных областях их расселения появлялись свои диалекты. Понемногу менялось и начертание букв.
Форма написания финикийских букв стала стандартной, самое позднее, к IX веку до нашей эры. Этот тип написания букв колонисты увозили с собой на запад. Поэтому классическая финикийская письменность почти не отличалась во всех областях Средиземноморья. Именно эту форму письменности восприняли греки, а также этруски.
Памятники финикийского письма, принадлежащие, прежде всего, карфагенянам, можно обнаружить почти во всех странах, с которыми те торговали. В основном это короткие надгробные или дарственные надписи на камне, которые мало что говорят о политической истории своего времени, о хозяйственной и общественной жизни финикийцев и других народов Средиземноморья.
Письменные памятники на территории самой Финикии встречаются крайне редко. В основном это короткие посвятительные надписи, строительные надписи или же надписи, предостерегающие от осквернения захоронений, а также остраконы — надписи на черепках, lice эти тексты выполнены линейным финикийским письмом; в них практически отсутствуют обозначения гласных звуков. Поэтому особое место среди памятников финикийского языка занимают огласованные тексты, записанные греческим или латинским алфавитом. Эти тексты воссоздают звучание живой пунической речи, как она воспринималась в иноязычной среде.
Впрочем, несмотря на почти полное отсутствие финикийских памятников письменности ряд историков настроен до определенной степени оптимистично. Так, английский историк Дональд Харден писал: «Еще можно надеяться, что ценные археологические находки будут сделаны на востоке, например, обнаружится архив глиняных табличек... Однако в западных колониях Финикии вряд ли удастся найти глиняные таблички или документы, дополняющие наши скудные запасы».
Нельзя не привести и слова И. Ш. Шифмана, звучавшие как наказ ученым XXI века: «Наше время — это время замечательных археологических открытий. Раскопки в Рас-Шамре открыли науке угаритский язык и угаритскую литературу. Открытия у берегов Мертвого моря предоставили в распоряжение ученых многочисленные; крайне интересные, до того времени неизвестные памятники древнееврейской письменности. Остается только выразить надежду, что раскопки в песках Сахары, в Сирии и в Ливане со временем откроют нам произведения финикийской литературы, что позволит поднять изучение финикийского языка на более высокую ступень».
Собственно говоря, изучение финикийского языка началось сравнительно недавно. Почетное место в мировом финикиеведении занимают труды российских и советских ученых, прежде всего Б. А. Тураева, И. Н. Вин-никова, М. Л. Гельцера и И. Ш. Шифмана. Немало времени и сил уделяет популяризации забытой финикийской культуры Ю. Б. Циркин.
Финикийцев часто упрекали в том, что они старательно умалчивали о себе, не оставив даже — в отличие от соседей, израильтян, — собственных исторических хроник. Об этом народе мы узнаем в основном из летописей, составленных другими. Финикийцев представляют перед судом истории лишь их соперники, а то и враги — египтяне, ассирийцы, евреи, греки, римляне.
Однако уже к началу XX века ученые, опираясь на накопленный опыт изучения древневосточных культур, уверенно признавали, что у финикийцев имелись свои летописи. «Хроники финикиян велись в городах при храмах, а может быть, при дворах, — писал видный русский историк Б. А. Тураев, — местами это простые списки царей с годами [их правления], местами — повествования о событиях. Вероятно, оригинал имел характер повествовательный в стиле вавилонской хроники и [библейской] Книги Царств».
В древнееврейском обществе на основе подобных священных преданий впоследствии была составлена Библия. Начало изложения финикийской истории по Санхунйатону (XII —XI вв. до н. э.) — едва ли не единственному финикийскому историку, известному нам по имени, — также напоминает первые строки Библии: «Началом всего был Воздух, мрачный и подобный ветру, или дуновение мрачного воздуха, и мутный мрачный Хаос; они были безграничны, и в продолжение многих веков не имели конца» (пер. Б. А. Тураева).
Очевидно, у финикийцев существовало своего рода с нященное писание — собрание мифов и исторических преданий. Его хранили в специальной комнате в храме. Ото писание включало те же разделы, что и Ветхий Завет: собрание мифов («Бытие»), исторические хроники, речи пророков. По словам известного советского историка И. Ш. Шифмана, «многие особенности ветхозаветного стиля — лаконичность, точность, отсутствие внешней орнаментировки и экспрессии — сложились, по всей видимости, под влиянием финикийской прозы, какою она предстает перед нами из составленных на финикийском языке надписей исторического содержания».
До нас не дошло ни одного произведения Санхунй-атона. Известно, что его сочинения содержали историю финикийского народа и излагали его верования. В первой книге говорилось о происхождении мира и богов, о борьбе различных поколений богов; во второй книге — о деяниях «молодых богов». В третьей книге Санхунй-атон, вероятно, переходил к изложению земной истории. Его труд мог напоминать произведения ранних греческих историков (логографов) — например, жившего в VI веке до нашей эры Текатея, — соединявших описание мифической древности с конкретной земной историей и доводивших ее вплоть до современности.
У финикийцев существовала также довольно обширная и разнообразная философская литература. Диоген Лаэртский в своей книге «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» упоминает некоторых финикийских философов. Среди них — стоик Боэф, автор книг «О судьбе» и «О природе», называвший сущностью бога круг неподвижных звезд; Антипатр Тир-ский, автор книги «О мире», считавший, что весь мир ость живое существо, и стоик Аполлоний Тирский.
Наконец, уроженцем кипрского города Кития, где проживали финикийцы, был основатель стоической школы — Зенон. По легенде, в тридцать лет он «плыл из Финикии в Пирей с грузом пурпура и потерпел кораблекрушение» (пер. М. Л. Гаспарова). Добравшись до Афин, он решительно переменил жизнь и стал, несмотря на насмешки, учиться философии. Впоследствии он говорил: «Как хорошо, что Удача сама толкает нас в философию!».
Со временем афиняне полюбили Зенона и оказали ему почет. «Они даже вручили ему ключ от городских стен и удостоили его золотого венка и медной статуи». Соотечественники тоже почитали его — ив Китии, и в Сидоне.
Жил он просто и не по-эллински бережливо. Любил ученые споры, склонен был к тонким рассуждениям. «Чтобы овладеть науками, — говорил он, — самое нежелательное — это самомнение, а самое надобное — это время». Нужно приучить ум к извлечению пользы. «Кто умеет хорошо выслушать совет и воспользоваться им, более достоин похвалы, чем тот, кто все соображает сам». Был он закален и неприхотлив, пищу ел сырую, а плащ носил тонкий. Диоген Лаэртский приводит следующие стихи о нем:
«Ни ледяная зима, ни льющийся дождь бесконечный Не укрощают его, ни зной, ни жало болезней, Ни многолюдные праздники духа его не расслабят: Ночью и днем прилежит он душой к обретению знанья.»
Среди поэтов, родившихся в Финикии, нельзя не вспомнить Антипатра Сидонского (170—100 гг. до н. э.), писавшего на греческом языке. Сохранилось около ста его эпиграмм. Он считается основателем так называемой «финикийской школы» грекоязычных поэтов. К ней причисляют живших в I веке до нашей эры
Мелеагра и Филодема — уроженцев сирийской Гадары. Мелеагр долгое время жил в Тире, в то же время всегда ощущая себя «гражданином мира», что «вскормлен божественным Тиром и почвой священной Гадары» (пер. Л. В. Блуменау).
К сожалению, почти вся финикийская литература погибла.
|
|
Читайте в рубрике «Финикия, Сирия и Палестина»: |