Властители древних морей
Финикийцы были величайшими мореходами и инженерами древности. Они строили самые надежные и красивые корабли; те были одновременно и парусниками, и гребными галерами. Их Острые носы легко рассекали волны у берегов Ливии, у южной оконечности Африки, у побережья Британии, на просторах Индийского океана.
Если корабли фараона Снофру напоминали, скорее, большие лодки с плоским днищем, то финикийцы плавали на настоящих морских кораблях — килевых. Эти суда обладали значительно большей остойчивостью и плавучестью, чем египетские корабли. Изобретение киля было сродни открытию колеса. Он сразу укрепил корабль и позволил связать его в продольном и поперечном направлениях.
Финикийцы быстро убедились, что на килевых судах можно вернее выдерживать курс, чем на судах с плоским днищем, что на них можно уверенно рулить при штормовом волнении, не опасаясь резкого крена, и что они лучше слушаются руля. На таких судах по-другому стали рассаживаться и гребцы: они поворачивались лицом к корме.
В отличие от египтян, финикийцы не экономили корабельный лес. Они строили корабли с высокими бортами, увеличивая их грузоподъемность. С появлением железных орудий они стали широко использовать самые твердые образцы древесины.
У финикийцев были килевые суда разных типов. Мы можем судить об их облике по рельефам, сохранившимся в ассирийских царских дворцах.
Так, они строили боевые галеры — узкие, длинные корабли, у которых весла располагались друг над другом в два ряда, ведь скорость плавания прямо зависела от числа гребцов. На носу галеры, под ватерлинией, крепился остроконечный таран. В бою им проламывали корпус вражеского судна или же, проплывая рядом с ним, ломали лопасти его весел. Галера резко набирала скорость; ей легко было управлять в минуту опасности. Воины, находившиеся на галере, имели обыкновение развешивать вдоль бортов щиты, как впоследствии делали викинги, закрывая бойницы корабля от неприятеля.
Торговые суда выглядели иначе. Они казались пузатыми, потому что их корпус был — по сравнению с галерой — коротким и широким. От такого судна ждали не быстрого хода, а большой грузоподъемности и остойчивости. Торговый корабль должен был заходить в мелководные бухты и не садиться на мель. Двигались такие суда лишь в дневное время и по возможности старались не удаляться от берега, заходя во встречные гавани за продовольствием и свежей водой. Именно поэтому финикийцы обустраивали колонии вдоль всего побережья Средиземного моря. Впрочем, они плавали на торговых судах и в открытом море.
Восторженное описание торгового финикийского корабля оставил пророк Иезекииль: «Из Сенирских кипарисов устроили все помосты твои; брали с Ливана кедр, чтобы сделать на тебе мачты; из дубов Васанских делали весла твои; скамьи твои делали из букового дерева, с оправою из слоновой кости с островов Кит-тимских. Узорчатые полотна из Египта употреблялись на паруса твои и служили флагом; голубого и пурпурового цвета ткани с островов Элиса были покрывалом твоим» (Иез 27, 5-7).
Античные авторы с трепетом и уважением описывали кипучие, многолюдные, богатые финикийские города — подлинные сокровищницы под открытым небом. Здесь можно было купить или выменять все, что душе угодно: вино и фрукты, стекло и текстиль, пурпурные одежды и папирусные свитки, медь с Кипра, серебро из Испании, олово из Британии и, конечно, рабов и рабынь любого возраста, любой профессии. «Здесь легко осуществляется торговля, а через нее — обмен и сочетание богатств земли и моря», — писал об этом благодатном крае Помпоний Мела.
На протяжении многих веков Финикия играла ведущую роль в мировой торговле. Выгодное географическое положение позволило ее купцам активно формировать рынок того времени. Финикийцы были прирожденными коммерсантами. «Они были посредниками по обмену всех товаров от берегов Северного моря и от Испании до Малабарского берега в Индостане, — писал немецкий историк Теодор Моммзен. — В торговых сношениях финикияне проявили величайшее мужество, настойчивость и предприимчивость». Они с одинаковой легкостью торговали предметами как материальной, так и духовной культуры, распространяя их по всему миру, переносся «из одной страны в другую полезные открытия и изобретения» (Т. Моммзен). Они заимствовали у вавилонян искусство счета и бухгалтерии; они овладели всеми искусствами и ремеслами, знакомыми жителям
Передней Азии — сирийцам, хеттам; они учились у египтян и критян, и они же создали первый алфавит. Вся наша культура зиждиться на двух с половиной десятках букв, ловко сбытых финикийскими продавцами духовности. Вот он, рекорд коммерции, который не превзойти: три тысячи лет как не бывало, а товар до сих пор в ходу, как новехонький! Разве что буквами теперь пестрят не полоски папируса, а экраны дисплеев.
Впрочем, финикийцы занимались не только перепродажей товаров и дешевого сырья, купленных в других странах, но и сами наладили производство предметов первой необходимости. В финикийских городах стремительно развивались обработка металлов, стеклоделие, ткачество. Финикийские мастера чутко приспосабливались к требованиям рынка, ведь они были тесно связаны с торговцами, а иногда и сами являлись ремесленниками и торговцами в одном лице. Поэтому они, например, не только изготавливали дорогие качественные пурпурные одежды, но и выпускали дешевые поделки, которые охотно покупали небогатые модники.
Так города Финикии превратились в промышленные центры, где в большом количестве изготавливали продукцию на экспорт. Они также играли важную роль в посреднической торговле. Здесь купцы, прибывшие с Востока, запасались товарами, привезенными с Запада.
|
|
Читайте в рубрике «Финикия, Сирия и Палестина»: |