Земледелие
О высоком уровне урартского земледелия красноречиво свидетельствуют как клинописные источники, так и данные археологических исследований.
На Армянском нагорье, где имеются благоприятные условия, появление земледелия восходит еще к неолиту. В тот период оно развивалось в нагорных и предгорных районах, причем для орошения использовались горные речки, и только позднее земледелие было перенесено в долины больших рек, где при сложной ирригационной системе получило интенсивное развитие.
Ботанические исследования подтверждают это положение. Армения отличается богатством видов и сортов культурных пшениц и многообразием диких — однозернянок и двузернянок; в высокогорных районах широко распространена рожь.
Древнейшие поселения на территории Армении, относящиеся к III тысячелетию-до н. э., позволяют восстановить картину развития земледельческой культуры. Исследование зерновых остатков, добытых при раскопках этих поселений, произведенное М. Г. Туманяном, дало весьма интересные результаты.
По остаткам зерен можно предположить, что в то далекое время еще не культивировались чистые сорта злаков и посев был смешанным; вместе с пшеницей и ячменем возделывалась также полба. Для ячменя и пшениц этого времени характерны кругло-зерные формы, отсутствие остей и голозерности. Двурядный ячмень, составляющий основную массу возделываемых в настоящее время в Армении ячменей, среди остатков древних поселений III тысячелетия до н. э. отсутствует.
М. Г. Туманян полагал, что биологические условия того периода не благоприятствовали формированию двурядного тина ячменей и что круглозерность пшеницы и ячменя свидетельствует о значительно более влажном климате сравнительно с современным. Сопоставление материалов из Шенгавитского поселения энеолитического периода с материалами из Кармир-блура, а также со средневековыми отчетливо выявляет процесс изменения климата Армении от влажного к более сухому.
Палеоботанические исследования установили, что в Армении к урартскому периоду времени произошла окончательная дифференциация культур пшеницы и ячменя, причем круглозерные, реликтовые пшеница и ячмень, обычные в энеолитическую эпоху и приспособленные к более влажным почвенно-климатическим условиям, в начале I тысячелетия до н. э. постепенно исчезли, уступив место новым видам, близким к современным.
Урартские земледельческие культуры были тесно связаны с ассирийскими. В Ассирии4 ячмень был наиболее широко распространенным злаком, на что указывает и его термин «se'u», означающий также и вообще «зерно», а также полба-эммер (kuna.su, bututlu, alappanu), употреблявшаяся для хлебопечения и пивоварения.
Пшеница (kibtu), несмотря на то что она культивировалась с древнейших времен, ценилась примерно вдвое дороже ячменя и полбы.
Древние письменные источники и археологические находки говорят о возделывании в Ассирии проса (duhnu), причем, по Геродоту (I, 193), просо в Месопотамии достигало высоты дерева.
Среди масличных культур особенно был распространен кунжут (samassammu), из рого вырабатывалось растительное масло, употреблявшееся почти на всем древнем Востоке. Наряду с кунжутом разводился также и лен (kitu, pistu).
О древнем земледелии Армянского нагорья (в начале IX в.) рассказывается в ассирийских источниках при описании добычи, захваченной у племен, входивших в _союз Наири.
Так, Ашурнасирпал II в своих летописях рассказывает о том, что он «собрал жатву Наири». Несомненно, в период образования Урартского государства земледельческая культура была достаточно развита, и, надо думать, будущие археологические работы это подтвердят.
Урартское земледелие ярко описано в тексте Луврской клинописной таблички. Согласно этому тексту в стране Уишдиш, на западном берегу оз. Урмии, в руки ассирийцев попали закрома с большим количеством ячменя. Такие же кладовые, переполненные зерном, оказались и в городе Аниаштания, на границе Сангибуту, страны, расположенной на северо-восток от оз. Урмии. В Луврском тексте страна Сангибуту упоминается как богатый земледельческий район; описываются горы ячменя и пшеницы, ставшие добычей ассирийского войска.
Сведения Луврской таблички касаются и центральной части Ванского царства. На северном побережье оз. Ван ассирийцы также захватили закрома с большим количеством ячменя.
Громадный материал, показывающий высокий уровень урартского земледелия дали раскопки урартского административного центра в Закавказье — города Тейшебы.
Зерновые остатки, найденные при раскопках Кармир-блура, обработаны М. Г. Туманяном, В. А.-Петровым, М. М. Якубцинером и Ф. X. Бахтеевым. Цитадель города Тейшебы являлась местом, где хранились запасы зерна, собранного на землях вокруг города и поступившего в виде дани из закавказских областей.
Среди хлебных злаков наиболее широко были распространены мягкая пшеница (Triticmii vulgare Will.) и многорядный ячмень (Hordeum vulgare L.) различных сортов, происходивших от аборигенных форм этих злаков. М. Г. Туманян, обработавший кармир-блурский материал, отмечает чистоту и сравнительную однородность зернового материала, а также отсутствие семян сорняков.
Наряду с высокими сортами пшеницы, представленными крупными, иногда круглыми, зернами, встречается низкокачественная мелкозернистая пшеница. Обильны были и запасы ячменя (в некоторых случаях ячмень извлекался из хранилищ целыми ведрами).
Весьма распространенной зерновой культурой в Урарту было просо (Panicum mi-liaceum); из сортов проса на Кармир-блуре особенно хорошо представлено итальянское просо-могар (Setaria italica), найденное как в виде ококсовавшихся, плотно спекшихся кусков, так и в виде необуглившихся, сохранивших даже свой цвет остатков зерна, наполнявшего крупные сосуды и зернохранилища. Известны и немногочисленные остатки зерен сорго (Sorghum, по определению В. О. Гулканяна).
В 1948 г. при раскопках одного из помещений в северо-западной части цитадели среди пищевых запасов были найдены остатки хлеба, выпеченного из просяной муки крупного помола. Хлеб этот был плоским, имел овальную форму с утолщенными краями и отверстием посредине8. Такой формы хлеб выпекают в Закавказье и в наши дни. На Кармир-блуре обнаружены также остатки пшенной каши и лепешки, выпеченные из непромолотого зерна проса.
Из проса также приготавливалось пиво. В жилище, во дворе цитадели, в 1940 г. был обнаружен крупный сосуд удлиненной формы, сходный с тем, в котором был найден солодоватый ячмень.
Зерно и в этом сосуде носило явные следы солодования, чешуйки проса были растопырены и слабо удерживали зерно. На дне сосуда, так же как и в сосуде с ячменем, находился фильтр из соломы, который удерживал зерно в сосуде при смачивании осоложенного зерна кипятком. Сосуд для приготовления просяного пива был обнаружен в хорошо сохранившемся углу жилища, среди другой посуды. Там находились два караса с пшеницей, сосуд с семенами рыжика, масличного крестоцветного растения (Camelina microcarpa), а в чашке, сделанной из разбитого горшка, лежали рубленые листья и стебли одного из видов закавказского чабреца (Thymus). Это растение в сушеном виде кв настоящее время в Закавказье примешивают как пряность в сыр или кислое молоко; употребляют его также и для приготовления настойки.
В одном из сосудов, найденном на Кармир-блуре, оказались, по определению П. М. Жуковского, бутоны растения ночная красавица (Mirabilis j-Лара), обладавшего в свое время приятным запахом.
В Урарту, как и в Ассирии, широкое распространение получила культура кунжута (Sesaraun orientate L.), из которого приготовлялось растительное масло. На Кармир-блуре запасы кунжута были обнаружены в четырех карасах, помещенных в небольшой кладовой (№ 7) северной части цитадели.
Пресс для выжимания масла, изготовленный из дерева и находившийся, вероятно, в помещении № 2, сгорел без остатка во время пожара. Оба помещения, так же как и крайнее (№ 1), где, возможно, хранились бурдюки с кунжутным маслом, носят следы пожара, при котором глиняные кирпичи стены не только приобрели красный цвет от сильного огня, но частично и оплавились.
Следует отметить, что техника производства кунжутного масла в Урарту мало чем отличалась от современного кустарного способа приготовления в Закавказье.
Кунжут был найден также и в смешанном запасе зерна, среди ячменя и семян двух бобовых: нута и чечевицы.
Урарты не только жестоко эксплуатировали области южного Закавказья, но и содействовали развитию земледелия, улучшая и расширяя ирригацию как необходимое условие поднятия плодородия.
Забота о воде, об орошении была постоянным делом урартов. Воду приходилось подводить к крепостям, расположенным на скалистых отрогах, через овраги по акведукам, по глиняным или каменным трубам, подобным обнаруженным в крепости Эре-буни, на холме Арин-берд. Воду приходилось подводить и к большим поселениям и на поля, расположенные в местах с непригодной для питья водой.
Сохранилось значительное количество урартских клинописей, рассказывающих о проведении каналов; одни надписи вырезаны на камнях ирригационных сооружений, другие — на скалах над каналами. Упоминание о проведении каналов часто встречается в строительных надписях урартских царей.
Остатки древних урартских каналов сохранились как в центре Урарту, так и на его окраинах, причем некоторые и в наши дни орошают поля. Их русла или прорыты в грунте, или прорублены в скалах, а иногда каналы проходят по искусственным тоннелям.
Урартское государство проявляло постоянную заботу об ирригации, о чем рассказывается в тексте Саргона: «царь Урса (Руса), правитель их, по желанию сердца своего... указал выход вод, он вырыл канал, несущий проточную воду... (воду) изобилия, как Евфрат, он заставил течь. Он вывел бессчетные арыки от его русла и... воистину мэросил нивы... как дождь пролил плоды и виноград. Платану, дереву высокому, украшению дворца его... как лесу над его окрестностями, он дал простереть тень... и как бог дал его населению возглашать радостные „алалу" (может быть, „песни жатвы"), 300 имеров посева... хлеба при урожае (?) он дал течь».
Остатки ирригационных сооружений, дошедшие до нас от Ванского царства, грандиозны и многочисленны. Кроме целой сети каналов, имеются также искусственные озера, служившие резервуарами для воды.Дак, к востоку от Вана сохранилось искусственное оз. Кешишгель, имевшее целью, как указывает найденная около него стела с клинообразной надписью, водоснабжение города Русы (Топрах-кале). Вдоль речки, вытекающей из этого озера по направлению к Вану, сохранились еще участки плотин, сложенных из громадных камней. К сожалению, клинописный текст стелы труден для понимания, и я привожу наиболее доступную переводу часть надписи: «[провел] воду там для каналов и арыков, установил ему имя „Русы озеро", отвел арык оттуда в Русахинили». Далее говорится о том, что на землях, ставших плодородными, начали разводить виноград, сады и засеяли поля.
Из всех ирригационных сооружений Ванского царства особой известностью пользуется канал, протяженностью свыше 70 км, построенный урартским царем Менуа, сыном Ишпуини. По этому каналу, который существует до сих пор и носит имя легендарной царицы Шамирам, вода подводилась к урартской столице — городу Тушпа.
Вода в канал поступала из многочисленных родников в скалах к югу от р. Хошаб, у сел. Верхний Мешинкерт. Эти родники бьют из трещин, встречающихся на протяжении 30—40 м, и, по подсчету Белька, дают около 1500 литров воды в секунду. Вода, собранная в искусственное древнее русло, быстрым и шумным потоком, подобно водопаду, устремляется вниз, к р. Хошаб. Есть сведения, что на скале над источниками была клинообразная надпись, но она не сохранилась. Русло канала имеет 4,5 м ширины, при 1,5 м глубины, а скорость течения в нем достигает З м в секунду. Канал проходит по мосту из бревен через р. Хошаб, а затем резко поворачивает на запад. Примерно в 100 м от моста, на скале, на высоте 15 м обнаружена первая строительная надпись Менуа, к сожалению, плохо сохранившаяся.
Иногда за этой фразой следует угроза разрушителям надписи или канала или тем, кто припишет себе его постройку.
Большие трудности представляло проведение канала через ущелья. Там канал устроен весьма своеобразным способом: по краю ущелья возводились громадные под норные стенки циклопической кладки, достигавшие иногда 20 м высоты, в верхних частях которых проходило русло канала. Но не всегда канал шел по верху этой стены, иногда его русло, высеченное в скале, отходило в бок, примерно на расстояние 20 м. В этих случаях циклопическая стена служила для предотвращения обвала склона под действием быстро текущей воды.
Путешественников обычно поражали чистота и прозрачность воды «канала Шами-рам» («канала Менуа») и быстрота ее течения.
От канала на всем протяжении были устроены отводы — небольшие каналы; на некоторых из них теперь стоят водяные мельницы; очень возможно, что такие же мельницы существовали и в древности. Если каменный жернов с горы Вараг, хранящийся в Государственном музее Грузии, действительно относится к урартской эпохе, то он будет лучшим подтверждением существования в Ванском царстве водяных мельниц.
Грандиозное сооружение, каким был «канал Менуа», несомненно охранялось в древности. Следы урартских укреплений такого назначения, по-видимому, сохранились на полуострове у сел. Хуркум. Эта небольшая крепость господствовала над всей низменностью юго-восточного берега оз. Ван, над устьем Хошаба и каналом.
Все поля с посевами также орошались искусственно. Трудно сейчас представить себе вид урартского поля и его размеры. Но можно предположить, что урартские поля располагались на тех же местах, где и современные. На южном берегу оз. Севан, у сел. Цовак, есть поля, орошаемые древним каналом (возможно, урартского времени), русло которого вырублено в скале. На полях к западу от Цовинарской крепости мною был случайно найден обломок обсидианового лезвия серпа. Так как, несмотря на тщательный осмотр места, я никаких других предметов древности там не обнаружил, то остается предположить, что этот обсидиановый вкладыш серпа выпал в древности во время работы и что на этом самом месте, где находятся современные посевы, и в урартское время были поля.
Урартская техника земледелия была очень высокой. Основные земледельческие орудия, известные по раскопкам на Топрах-кале и на Кармир-блуре, изготовлялись из железа; На Топрах-кале найдены железные лемехи (сошники) плугов или мотыги, серпы и вилы.
Плуг (соха) в странах Передней Азии известен с древнейших времен. Первоначально он был деревянным, на что указывает и его шумерское название gis-apin, но металлические принадлежности плуга встречаются уже с III тысячелетия. В древней Месопотамии было два типа плугов — легкий и тяжелый. Легкий плуг, по изображению на одной шумерской цилиндрической печати, имел сошник, представлявший собой заостренный кусок дерева, закрепленный в двух рукоятках; такой плуг обычно тянули ослы, реже — быки.
Тяжелый плуг, наиболее распространенный в Ассирии, изображение которого есть на плитках дворца Саргона и на одном рельефе Асархаддона, состоял из деревянного сошника, закрепленного в рукоятках, и дышла, к которому была присоединена труба-сеялка с воронкой для посева. Обслуживался плуг тремя людьми, и в него впрягалась обычно пара, а реже — четверка быков.
Судя по массивности железных лемехов, найденных на Топрах-кале, надо думать, что этот урартский плуг был тяжелым, вероятно, близким к ассирийскому. Его лемех имел вид узкой лопаты, напоминающий по форме наконечники мотыг.
В 1949 г. в поселении Тейшебаини в одном из его домов был найден тяжелый наконечник мотыги, весьма близкий по форме к происходящим из раскопок на Топрах-кале. Возможно, что железные лопатовидные наконечники меньших размеров служили одновременно наконечниками мотыг и для земледельческих работ и для замешивания глины. Мотыга и лопата были незаменимыми орудиями при регулировании воды в арыках.
Железные серпы слегка изогнутой формы, найденные на Топрах-кале и Кармир-блуре, существовали в Закавказье наряду с серпами из кремневых или обсидиановых вкладышем, закрепленных в деревянную или костяную рукоятку.
При раскопках поселений урартского времени было найдено громадное число каменных пестов, ступок, чаш и зернотерок, служивших для обработки зерна.
В большинстве временных жилищ, раскопанных во дворе цитадели, в их центре, иногда около стены, имелись очаги, наподобие современных закавказских тондыров, или вкопанные в земляной пол, или возвышающиеся над полом, как в Ассирии. Третьим видом очага являются плоские жаровни с высокими бортами, вылепленные из глины.
В жилищах около очагов постоянно лежали зернотерки и ступки из пористого базальта. Зернотерки состояли из двух либо одинаковые, либо различных по размерам и виду камней овальной формы, с плоской рабочей стороной и выпуклой тыльной. Иногда нижний камень достигал значительных размеров и был прямоугольной формы.
Эти ручные зернотерки нам хорошо известны по древневосточному археологическому и изобразительному материалу.
Каменные чаши, часто хорошо обработанные, снабженные пестами, служили для рушения зерна перед растиранием на ручных зернотерках. Жерновов с осью вращения среди находок не было. В цитадели Тейшебаини нередко находили запасы пшеничной и просяной муки крупного помола.
|
|
Читайте в рубрике «Урарту»: |