Древнейшие сведения об Урарту
Наиболее древние из имеющихся сведений о стране Урарту (Уруатри) встречаются в ассирийских исторических текстах первой половины XIII в.
В надписях ассирийского царя Салманасара I (Шульману-ашаред, 1280—1261) упоминается поражение кутиев (общее название племен, живших к северо-востоку от Месопотамии) на территории «от границ страны Уруатри до страны Кутмух», т. е. от гор к юго-востоку от оз. Ван и до верхнего течения р. Тигр. Из указаний ассирийских источников можно заключить, что страна Уруатри находилась в гористой местности, к югу и юго-востоку от Ванского озера, возможно, в верховьях большого Заба, но насколько далеко простиралась она к северу, неизвестно. Очень вероятно, что она захватывала и район оз. Ван.
Относительно местоположения стран Уруатри еще нет установившегося мнения. Вейднер, как было уже указано, допускал, что территория этих страр простиралась до оз. Ван; по Форреру, они занимали побережье р. Восточный Хабур, Я. А. Манандян, учитывая совпадение топонимических названий древних текстов и современной карты, принимает в основном локализацию, предложенную Форрером, но распространяет название Уруатри далее, на запад. Г. А. Меликишвили полагает, что эти страны, объединенные термином Уруатри, находились в районе верхнего или среднего течения р. Верхний Заб, и высказывает предположение о том, что название государства Урарту произошло от этнического названия, т. е. от названия тех племен, с которыми ассирийцы впервые встретились в районе Верхнего Заба, ограничивая тем самым территорию стран Уруатри небольшим районом. Следует заметить, что ассирийские тексты не дают никаких данных для суждения о том, насколько далеко простирались страны Уруатри. В тексте нет сведений о том, что Салманасар I покорил все страны объединения,и можно считать, что записи о захвате во время похода поселений какой-либо страны не могут служить данными для установления территории всей страны. Да и в ономастике района Верхнего Заба термины, связанные с Уруатри, отсутствуют. Вероятно, Салманасар I захватил поселения лишь южной части союза племен Уруатри.
В текстах сына Салманасара I, Тукулти-Нинурты I, упоминается другой союз племен: страны Напри (возможно, Нири надписей Салманасара I) — цадолго заменивший союз, называвшийся странами Уруатри.
В надписи на стеле из дворца Тукулти-Нинурты I в Ашуре упоминаются 43 царя стран Наири, выступивших против Ассирии. Там же говорится об их поражении, а также о приношениях им (tamartu) и наложении на них подати (biltu).
В стеле из зиккурата в Ашуре рассказывается о той же победе над 43 наирскими правителями, причем в тексте упоминается пленение правителей стран Наири и привод их в бронзовых цепях в Ашур.
Очень показательно, что в титулатуру Тукулти-Нинурты I входят слова «царь страны Шубари, страны Кути и всех стран Наири».
Много внимания походам на север и северо-запад уделено в анналах Тиглатпала-сара (Тукулти апал-ешара, 1116—1090 гг.) на глиняных призмах, заложенных в фундамент храма.
В первый же год царствования ему пришлось идти походом против царей мушков, захвативших страны Алзи и Куммух.
Во второй год он вел войну сшубарейцами, жившими, по-видимому, в долине верхнего Евфрата, до впадения в него р. Мурат (Арацани). В анналах рассказывается: «страну шубарейцев, высокомерных и непокорных, я поверг, на Алзи и Пурулумузи, которые прекратили свою дань и подать, я наложил тяжелое ярмо моего владычества, чтобы они воистину ежегодно доставляли в мой город Ашур дань и подать... 4000 кас-ков и урумейцев, непокорных людей хеттской страны, которые силой своей захватили поселения страны Шубарту, подчиненные Ашуру, моему владыке, услыхали о моем приходе в Шубарту, и блеск моей доблести ниспроверг их: битвы они убоялись и обняли мои ноги».
В анналах рассказывается и о походах, совершенных в III год царствования Тиг-латпаласара I, и о походе в хабхийскую страну Суги: «с 6000 их войск, со странами Химе, Лухи, Арирги, Аламун, Тумни (?) и всеми многочисленными бабхийцами на горе Хириху, в трудной местности, что остра, как конец кинжала, со всеми их странами я сразился пеший, нанес им поражение, их бойцов на горных скалах я сгрудил в груды, кровью воинов их гору Хириху я обагрил, как красную шерсть. Страну Суги до пределов ее я покорил...»
В IV год он был занят походом в страны Наири, о чем свидетельствуют и другие письменные документы Тиглатпаласара I:
«По слову Ашура, моего владыки, от той стороны Нижнего Заба до верхнего моря захода солнца — все рука моя завоевала. В третий раз я пошел на страны Наири; обширные страны Наири от страны Тумме до страны Даяни, в том числе Химуа, Пантеру и Хабхи (Кильху) воистину я завоевал, 30 царей стран Наири к ногам моим я склонил, заложников их взял, коней, упряжи, их дань я принял, подать и приношения наложил на них» и.
В литературе по истории древнего Востока можно часто встретить устаревшее указание на то, что в надписях Тиглатпаласара I страна Урарту встречается под названием Урартина (Урарпшнаш). В анналах рассказывается, что ассирийское войско, двигаясь из Куммуха и переправившись через Тигр, вступило в страну царя Шадиантеру, сына Хаттухи, где и захватило крепость, имя которой читалось как Урартинаш.
Отождествление Урарту с Урартинаш недопустимо, так как старое чтение Урарти-наш считается неверным и название крепости надо читать как Урахинаш. Вместе с этим требует серьезного пересмотра и положение о том,что Урарту первоначально находилось в юго-западной части Армянского нагорья. А. Хачатрян, подробно рассматривая древние географические названия, писал: «Что эти три названия (Уруатри, Урартина, Урарту) являются названием одной и той же страны только в разные времена, с этим все согласны и нет оснований возражать. Но чтоб в разные времена упомянутая страна охватывала одну и ту же территорию, нам кажется, с этим нельзя согласиться и нельзя оставить без возражения». Но после установления неправильности чтения термина Урартина и неосновательности сопоставления его с названием страны Урарту это положение теряет под собой почву.
Вновь страна Уратри упоминается в тексте «сломанного обелиска» Ашурбелкала (1087—1070), второго сына Тиглатпаласара I. В I год правления Ашурбелкала предпринял поход в горы, в страну Урарту, захватив несколько поселений этой страны'. В III же год он двинулся в страны Химме и Баргун, которые согласно тексту Салманасара I раньше входили в состав Урартского союза племен. Это — лишнее доказательство ослабления мощи страны Урарту, уступившей свое положение как главы союза племен стране Наири.
В текстах Ададнирари II (911—891) страна Салуа, ранее входившая в состав страны Урарту, выделена особо. Про Ададнирари II в тексте говорится: «Могучий герой, который прошел с помощью Ашура, своего владыки, от той стороны Нижнего Заба, края стран Лулуме, Хабхи, Замуа, до перевалов Намара, обширную страну Кумани до страны Мехри, а также Салуа и Уратри к ногам своим склонил».
Термин страна Урарту, заменивший старую форму страна (страны) Уруатри, впервые встречается в анналах Ашурнасирпала II, помещенных на монументальных скульптурах его дворца в Калху. В них говорится о завоевании ассирийцами земель «от истоков реки Субнат (в верхнем течении Тигра) до страны Урарту».
В анналах Ашурнасирпала II есть также описание похода в страны Наири, разрушения большого числа крепостей и сбора жатвы. Ашурнасирпал, следуя примеру своего предка Салманасара, поселил ассирийцев в некоторых крепостях этих стран для закрепления господства над странами Наири.
До второй четверти IX в. в ассирийских летописях встречаются лишь отдельные упоминания стран Урарту, но со времени правления Ашурнасирпала II, когда Ассирия восстановила главенствующее положение в Передней Азии, описания походов ассирийцев против урартов стали постоянными.
Преемнику Ашурнасирпала II, Салманасару III (860—825), с первых же лет правления пришлось повести решительную борьбу с царством Урарту, препятствовавшим продвижению ассирийцев на север.
Приведенные нами сведения ассирийских источников XIII—IX вв, несмотря на их неполноту и отрывочность, все же с достаточной определенностью показывают постепенный процесс образования на территории Армянского нагорья государства Урарту.
В ассирийских надписях XIII в. Уруатри выступает как глава союза племен объединившихся против Ассирии; позднее эту роль Уруатри уступает Наири, и в XI в. страны, входившие ранее в союз «стран Уруатри», или оказываются среди «стран Наири», или выделяются как самостоятельные государства.
Конечно, на основании чрезвычайно скудных источников имеющихся в нашем распоряжении, (невозможно установить время образования государства Урарту, но все же несомненно, что к середине IX в. и Урарту и Наири стали уже довольно сильными государствами) с которыми вела постоянные войны вновь усилившаяся Ассирия.
Разобранные нами материалы ассирийских источников имеют чрезвычайно большое значение для решения вопроса о происхождении урартов и Урартского государства. В этом вопросе до последнего времени господствовала теория миграции урартов из западной части Малой Азии.
Объяснение миграцией всех непонятных или малоизвестных явлений в истории того или иного государства было обычным для исторической науки XIX и даже начала XX в.
Теория миграции урартов с запада наиболее яркое выражение получила в работах Леман-
В своем докладе, читанном в 1905 г. и посвященном малоазийским и греческим пещерным сооружениям, Леман-Гаупт особо подчеркивал общность урартов-халдов и греков, т. е. восточных и западных обитателей выделенного им культурного района. Он отмечал в урартском искусстве общее с искусством Греции и Этрурии, признавая вместе с тем этрусков выходцами из Малой Азии.
Леман-Гаупт подчеркивал, что будто бы дохалдский термин patari (город) связан с Линией, а ликийцы, согласно греческой традиции, были выходцами с Крита, поэтому элементы критской письменности у ликийцев могут быть легко объяснены; именно с с этим письмом связывалась урартская табличка с иероглифами, найденная на Топ-рах-кале, у Вана. Из всего этого Леман-Гаупт делал заключение, что при попытке установить древнее расселение урартов-халдов на западе Малой Азии его очаг надо искать в Ликии или же поблизости от нее; так же как все кавказские народы (грузины, армяне), урарты двигались с запада на восток, совершая тот же путь.
По поводу связей урартов со Средиземноморьем Леман-Гаупт писал: «Не следует поэтому удивляться, что невольно навязываются культурные взаимоотношения, происхождение которых можно лучше всего объяснить как продолжение взаимоотношений, базирующихся на прежнем соседстве, а именно на соседстве с греками, а также этрусками, жившими когда-то на западном побережье Малой Азии».
Развивая свою теорию миграции урартов с запада, Леман-Гаупт полагал, что пришлые урарты-индоевропейцы стали господствовать над местным населением, жившим до них на Армянском нагорье.
Для подкрепления своей теории Леман-Гаупт приводит и археологический материал (бронзовые фигурки крылатых женских божеств и головки быков, украшавшие крупные котлы), подтверждающий, по его мнению, древние связи Урарту и Средиземноморья. Но дело в том, что именно эта группа памятников не может быть отнесена к древнейшим урартским. Видимо, появление этих предметов в Урфту относится к тому времени (VIII в.), когда Урартское государство стремилось захватить и одно время держало в своих руках выход к Средиземному морю. Кроме того, следует отметить, что металлические изделия были основным предметом обмена и в странах древнего Востока. Древнейшие связи Передней Азии со Средиземноморьем отнюдь не обусловлены этнической общностью, а определяются историческими факторами и экономическими взаимоотношениями.
Связи Урарту со Средиземноморьем шли через Сирию и Финикию, в частности через Тир и Сидон, входивших в антиассирийскую коалицию. Несомненно, борьба Урарту с Ассирией за выходы к Средиземному морю усиливала связи Ванского царства с Малой Азией, по которой проходили очень древние торговые пути, связывавшие Переднюю Азию с западным побережьем Малой Азии (Иония, Лидия), находившимся в непосредственной близости с Грецией и Этрурией.
Нам пришлось довольно подробно остановиться на теории Леман-Гаупта относительно происхождения урартов-халдов лишь потому, что эта миграционная теория получила очень широкое распространение в литературе по истории древнего Востока. Несмотря на то что автору этой теории стали известны ассирийские тексты, приведенные нами выше, свидетельствующие о формировании Урартского государства в Передней Азии, он все же отказался от пересмотра своих явно устаревших положений и в 1936 г. при перечислении важнейших задач халдологии писал: «Нужно будет,— продолжая мои и Пауля Кречмера открытия,— расширить и углубить исследования о первоначальной родине халдов в западной Малой Азии».
Выводы Кречмера основаны главным образом на лингвистических данных и преимущественно на сопоставлении собственных имен. Но эти сравнения определяются лишь созвучием и совершенно лишены исторической обоснованности.
Таково, например, сопоставление имени урартского царя Менуаше (Менуа) с Ми-носом греческих легенд; не более убедительна также связь имени Менуа с именем мало-азийского (фригийского) бога луны — Мена.
Кречмер этимологизирует имя Лутипри, отца Сардури, как «властелин женщин» (ликийское — lada, урартское — luti — плюс митаннийское — ipir, урартское — euri).
Разумеется, такие сопоставления, вытекающие из предвзятого положения о миграции урартов с запада и их генетических связях с народами Средиземноморья, не могут представлять для нас интереса и должны рассматриваться лишь как курьез в науке.
С теорией миграции урартов из западной части Малой Азии связана также попытка причислить к эгейским языкам, кроме лидийского, ликийского, карийского и этрусского, также и более далекий от них урартский, причем Бранденштейн нашел в последнем много общего с лидийским га.
Теория миграции урартов с запада проникла и в очень популярные труды по истории древнего Востока. Так, Холл разделял мнение Кречмера относительно фригийского происхождения династии Сардури I и датировал вторжение фрако-фригийцев в Малую Азию временем около 1000 г.
Наряду с отмеченными работами, в которых авторы упорно хотят доказать запад-но-малоазнйское происхождение урартов, уже давно стали появляться работы, доказывающие связи урартов с народами Передней Азии, в частности с хеттами. В трудах о ямыках древнего Востока вполне обоснованно устанавливалась лексическая связь урартского языка с хеттским, а также с другими языками Передней Азии, особенно с кавказскими. Но даже эти работы не всегда были свободны от миграционных теорий. Так, Впнклер, объединяя еще в 1897 г. урартов, хеттов, митаннийцев, мосхов и тибаре-нов в единую группу «народов Тешуба», приписывал урартам западное происхождение.
В последних работах, посвященных древнейшей истории Передней Азии, решительно отвергается старая теория «западного» происхождения урартов, их происхождение связывается с переднеазиатской народностью хурритами, имевшими большое значение в политической жизни древнего Востока в первой половине II тысячелетия ".
В хеттских текстах определенно говорится о «странах Хурри» (Hurri), которые, по-видимому, представляли союз племен, группировавшихся вокруг страны Хурри (прежнее чтение — Харри), находившейся, по мнению некоторых ученых, в районе оз. Ван.
Те же ученые полагают, что ассирийцы называли страны Хурри «странами Наири», и в образовании Урартского государства (в начале I тысячелетия) видят возобновление «хурритской политической традиции».
Гётце придерживается мнения, согласно которому хурриты, митанни и урарты представляют один народ и являются лишь представителями различных государственных образований. По мнению Гётце, хурриты стран Наири в IX в. объединились под главенством Сардури, сына Лутиири, и создали Урартское государство, причем имя Лутипри он считает чисто хурритским.
История Передней Азии первой половины II тысячелетия имеет много неясностей, что определяется как характером источников, так и степенью их изученности.
УнгнадS2 полагает, что этническим субстратом Передней Азии были не хурриты, а субары, упоминаемые в ассирийских текстах, и что хурриты являлись лишь арийской верхушкой субарского народа, жившего на очень обширной территории. Шпейзер считает хурритскую и субарскую культуры различными, одну — верхнемесопотамской, а другою — периферийной по отношению к первой.
Несмотря на существенные различия приведенных теорий, предложенных учеными, работающими одновременно и в области лингвистики и в области древнейшей истории Передней Азии, они имеют одно общее положение, что древние государства Передней Азии — Ассирия и Урарту выросли на переднеазиатском субстрате. Особого внимания заслуживают работы Моортгатаг, подчеркивающего исключительную роль горных народов в образовании культуры Передней Азии, в частности связи ассирийского искусства с искусством горных народов.
В последние годы вопросами древнейшей истории Наири-Урарту занимался Г. Л. Меликишвили, написавший большое исследование по этой теме. Им был привлечен громадный древний письменный материал, детально и критически разобранный, на основании которого он пытался определить этнический состав населения Наири — Урарту и соседних областей. В III и II тысячелетиях, как показал Г. А. Меликишвили, в Передней Азии доминирующую роль играли хурритские племена, которые имели два крупных, объединяющих их центра — верхнюю Месопотамию (Митанни) и район Ван-ского озера. Даже на территории Ассирии, где семитизация произошла очень рано, субстратом является определенный хурритский элемент. Урартские племена, без сомнения, относились к хурритской группе, что особенно четко выражается в урартском языке, имеющем, как показывают последние работы (Фридрих, И. М. Дьяконов), много общего с хурритским. Несколько другую, обособленную группу составляли племена, жившие в Нагорном Загре и юго-восточных районах Наири.
По мнению Г. А. Меликишвили, в середине II тысячелетия, в эпоху существования Митаннийского государства, основная территория Наири—Урарту входила в состав этого крупнейшего политического объединения хурритских племен.
Во второй половине II тысячелетия, еще до разгрома ассирийцами Митаннийского царства в XIII в., от него стали отпадать многочисленные хурритские племена, вступавшие в новые объединения. К таким образованиям следует отнести и Наири— Урарту.
Об объединении хурритских племен, называвшихся странами Уруатри, рассказывается в летописи Салманасара I, относящейся ко второй четверти XIII в. Г. А. Меликишвили локализует страны Уруатри верхним или средним течением р. Верхний Заб, т. е. сравнительно ограниченной территорией. По его мнению, именно в этом районе велись интенсивные и продолжительные войны с лулубийцами и другими племенами Нагорного Загра, что оставило глубокий след в урартском языке, где термины враг и лулуией стали синонимами. Г. А. Меликишвили и рассматривает район верхнего течения р. Верхний Заб как «древнейший центр политической и культурно-религиозной жизни урартских племен» S6, перемещение которых на север, в район Тушпы, произошло позднее. Он полагает, что город Мусасир (Ардини) был священным городом урартского народа, жилищем его верховного бога Халди. Вторым древнейшим урартским центром, связанным с богом Тейшебой, был город Кумену, упоминаемый в тексте Адад-нирари II, совершавшего походы в Наири: «... Я вышел на помощь городу Кумме, принес жертвы перед Ададом Куммейским, моим владыкой. Поселения Хабху, врагов Кумме, я сжег в огне, собрал урожай их страны, дань и подать я усилил и наложил на них».
Г. А. Меликишвили взялся за решение труднейших вопросов урартской истории, недостаточно освещенных в ассирийских источниках. Многие из них можно считать уже решенными, но некоторые требуют дополнительных подтверждений и пока не могут быть окончательно приняты. Остаются еще непонятными постоянная обособленность Муса-сира от урартского центра Тушпы, самостоятельные царские династии в каждом городе, а также некоторое различие в языке и религии и постоянная борьба за Мусасир между урартами и ассирийцами; помимо этого, неясно, в какой связи находится упоминание «бога города Ардини» и верховного божества урартов — Халди.
Несмотря на то что можно не соглашаться с решениями некоторых вопросов, еще недостаточно разработанных, общая линия развития древнейшей истории Наири-Урарту, представленная в работах Г. А. Меликишвили, должна быть принята. В политической жизни Передней Азии конца X и начала IX в. наблюдается возвышение Ассирии, сопровождаемое походами в различные области. Особенно усилились походы против хурри-урартскнх племен Наири и племен Нагорного Загра. Ассирия присоединяет к себе Замуа, Хубушкиа, Кумме, Мусасир. Походы не преследовали грабительских целен. Они способствовали утверждению ассирийского господства в завоеванных районах, установлению регулярных поборов и созданию опорных пунктов — ассирийских крепостей.
Эти постоянные походы ассирийцев в страны Наири сплачивали племена страны для борьбы с врагом. В IX в. образуется одно крупное государство Урарту, в которое вошли не все племена обширного объединения Наири. Самостоятельной страной, в частности, была Хубушкиа, с которой Салманасар III вел войну, называя правителя этой страны «царем страны Наири».
Ассирийские тексты XIII—IX вв. показываю нам постепенное преобразование союза племен Уруатри в государство Урарту)как процесс, происходивший на Армянском нагорье, лишая тем самым оснований прежние представления о приходе урартов в центральную часть Передней Азии.
От этого далекого времени мы имеем лишь сведения ассирийских письменных источников, и до сих нор для Армянского нагорья мы не можем выявить комплекс памятников материальной культуры, твердо датируемый серединой и второй половиной II тысячелетия; возможно, что к этому времени должны относиться комплексы памятников, например так называемая расписная керамика, найденная на обширной территории Передней Азии, вплоть до Закавказья, как мы можем судить по получившим широкую известность богатейшим курганам Триалети и Кировакана.
Не случайно и то, что, как установили последние работы американской археологической экспедиции в Ванском районе, расписная керамика частью относится к урартскому времени, а частью предшествует ему.
Несомненно, интересные и чрезвычайно важные результаты даст сопоставление керамики нижнего слоя Топрах-кале с расписной керамикой холма Шамирамальти и крепости Каладжик в том же Ваиском районе, а также с материалом из хорошо исследованных древнейших поселений на территории Ассирии (Тепе-Гавра и Арпачия) и в Анатолии (Алишар), давших ряд разновременных культурных слоев, частью точно датированных.
Для изучения культуры Армянского нагорья II тысячелетия, предшествовавшей культуре Урарту, решающее значение будут иметь археологические работы. Но это — дело будущего.
|
|
Читайте в рубрике «Урарту»: |