Последний период в истории Урарту
Мы довольно хорошо знаем культуру последнего периода Урарту, но плохо осведомлены относительно его истории, в то время как для раннего периода — картина обратная: имея представление о политической истории того времени, мы не располагаем достаточным материалом для изучения культуры.
Во второй половине VII в. в Ванском царстве, по-видимому, последовательно царствовали три царя, но памятники дошли только от времени последнего из них, Русы, сына Эримена. И если Сардури упоминается в ассирийских источниках, то следующий урартский царь, Эримена, известен нам лишь по отчеству его сына Русы.
Отсутствие памятников, как урартских, так и ассирийских, которые бы с уверенностью можно было отнести к периоду правления Эримена, дало основание некоторым историкам исключить его имя из списков царей Урарту, ибо, по их мнению, нет истории без письменных документов.
Было высказано и другое предположение, что Эримена не существовал вовсе и что отчество последнего царя Русы следует понимать как Руса страны Эримены (Армении).
Но оба эти предположения представляются неубедительными, и я думаю, что нет оснований подвергать сомнению существование урартского царя Эримена лишь вследствие того, что до нас не дошли его памятники и упоминания его имени в письменных источниках. Если мы исключим его из списка урартских царей, то правления Сардури и Русы III окажутся очень долговременными. А относительно умалчивания о нем ассирийских текстов следует заметить, что после правления Ашурбанипала в Ассирии наступил период упадка, окончившийся гибелью этого некогда могущественного государства Передней Азии. То, что Эримена не упоминается ассирийцами, не удивительно, например урартский царь Сардури III, в существовании которого никто не сомневается, в ассирийских письменных источниках упоминается всего лишь один раз.
В храме на Топрах-кале было найдено большое количество бронзовых художественных предметов, относящихся ко времени правления Русы, сына Эримена. На обломках шести декоративных бронзовых щитов сохранились его посвящения, а на куске бронзовой обивки дверей храма имеется надпись, говорящая о том, что этот храм построил Руса, сын Эримена. Другие надписи этого урартского царя из центральной части Ванского царства нам неизвестны, но в Закавказье, в окрестностях Армавирского холма, был найден камень из кладки стены, с клинообразным текстом, рассказывающим о постройке зернохранилища. По содержанию эта надпись аналогична надписи Лргишти, сына Менуа, найденной у Ганли-тапа.
Определение времени правления Русы, сына Эримена, представляет большие трудности. Леман-Гаупт, исходя из того, что Ванское царство прекратило свое существование около 585 г., т. е. когда мидийцы прошли через его территорию перед встречей с лидийскими войсками Алиата на р. Галис, и считая Русу, сына Эримена, последним урартским царем, окончание его царствования относит именно к 585 г., а начало его правления условно датирует 605 г.
Неясными до сих пор остаются еще обстоятельства и время гибели Тейшебаини. И. М. Дьяконов полагает, что эта крепость скорее всего была разрушена индийцами, я же остаюсь при старом мнении, что последний удар был ей нанесен закавказскими племенами, среди которых были и скифы. Исследуя скифские предметы конца VII в., происходящие из Кармир-блура, Сулимирский полагает, что время гибели Тейшебаини следует отнести именно к VII в. (не позднее 625 г.). Но он не учитывает того обстоятельства, что указаннные скифские предметы хранились в кладовых цитадели, где было много вещей VIII в., и не являлись украшениями коней врагов, разрушивших крепость. Урартские надписи, найденные на Кармир-блуре, как указано выше, содержат имя царя Сардури, сына Русы. Если разгром Тейшебаини, положивший конец Урартскому господству в Закавказье, действительно произошел бы при Сардури, то остается непонятной находка на Араратской равнине надписи Русы, сына Эримена, о постройке зернохранилища. В ряд ли после этого разгрома Урарту смогло восстановить главенствующее положение в Закавказье.
Урартское государство пережило Ассирию, которая во второй половине VII в. стала терять свои владения^ вступив в тяжелую борьбу с отпавшей от нее Вавилонией и возвысившейся к тому времени Мидией. Союз с Египтом не спас Ассирию; в 614 г. мидийцы взяли и разрушили Ашур, в 612 г. после длительной осады Ниневии вавилонянами, мидийцами и скифами пала вторая столица Ассирии. Последний ассирийский царь Ашурубалит должен был отступить в Харран, где он смог продержаться до 610 г., и в 605 г., после падения Кархемиша, Ассирийское государство перестало существовать.
Вавилонская хроника (клинописная табличка Британского музея № 21 901), описывающая события 616—609 гг.24, рассказывает о походе, по-видимому, Набупаласара в 609 г. в Урарту (область города Урашту), но результаты этого похода остаются нам неизвестными, так как текст хроники обрывается.
Некоторые историки считают 609 год годом гибели Урартского государства, разрушения Тушиы и перехода урартской территории во владение Мидии. Но это предположение опровергается как недавно опубликованным текстом продолжения Вавилонской хроники, так и сведениями Библии. На клинописной табличке Британского музея (№ 22047) оказалось описание событий 608—605 гг. В тексте рассказывается о походе против Урарту, о продвижении к Тигру и вступлении в горную местность Бит-Хануния, «область страны Урарту». Возможно, что и поход 609 г., так же как и поход 608 г., был направлен на окраины страны Урарту, а не в ее центральную часть. В Библии, в пророчестве Иеремии, в части, датированной IV годом царствования Цидкия (т. е. 594 г.), против Вавилона призываются мидийцы, урарты (Арарат), манеи и скифы. Значит, Ванское царство продолжало существовать и после похода Набупаласара в 609 г.
Таким образом, более правильно предположение о гибели Урарту в начале VI в. К этому времени Ванское царство окончательно потеряло свое прежнее значение, чему содействовали также и кочевые племена, проникшие в Переднюю Азию с севера, , из-за Кавказского хребта. Этими кочевыми племенами, как показывают раскопки на 1 Кармир-блуре, в начале VI в. были разгромлены урартские административные центры в Закавказье.
В начале VI в. Урартское государство перестало существовать. На смену ему пришли новые государства Передней Азии. Район оз. Ван, прежний центр Урарту, сначала стал индийским владением, а затем на долгое время перешел к ахеменидской Персии./На Ванской скале сохранилась клинообразная надпись ахеменидского царя Ксеркса, рассказывающая о его строительных работах. Поэтому трудно согласиться с мнением ЛеманТаупта, считавшего, что в это время бывшая столица Урарту, город Тушпа, представляла собой развалины, а урарты покинули свою страну, переселившись на север.
Владычество Мидии в Передней Азии было недолгим: уже в 550 г. столица Мидии Экбатаны была, взята персами.
В середине VI в. западная часть территории Ванского царства была занята новым союзом племен, во главе которого стояли армены.
Об этом нам говорят ахеменидские клинообразные надписи. В перечнях стран, покоренных Дарием (около 520 г.), в вавилонском тексте Накширустемской и Бехистунской надписей стоит еще древнее название Урарту, в то время как в древнеперсидском и эламском текстах оно заменено термином Армения (др. перс. Armina, эламск. Har-mi-nu-ia). Таким образом, территория Ванского царства стала называться по имени нового политического объединения, захватившего значительную ее часть.
Термин Урашту имеется также и в надписях Ксеркса (начало V в.). Последний раз он встречается в надписи печати Шамаш-баракку, сына Нидинту-бела, «начальника (saknu) над людьми Урашту и Мелиду», оттиснутой на табличке времен Дария II (около 415 г.).
В античной литературе название урарты сохранилось только у Геродота, сообщавшего, что в восемнадцатый податной округ Персии входили матиены, саспиры (сас-пейры) и
Матиены могут быть локализованы без труда, так как, по сведениям Геродота, «река Араке течет из земли матиенов» (I, 202). На это указывает и Страбон (XI, 14,13).
Таким образом, Матиенскими горами мы должны считать горы в районе Эрзурума, что согласуется и со сведениями Гекатея Мидетского, сообщавшего, что матиены — соседи колхского племени мосхов.
По тексту Геродота легко устанавливается и место обитания саспиров, а именно: по среднему течению Аракса или Куры, при описании пути из Меотиды в Мидию указывается: «а из Колхиды недалеко уже пройти в Мидию; между этими странами живет только один народ — саспиры; миновав его, будешь в Мидии» (I, 104).
Несмотря на то, что точных указаний для локализации алародов у Геродота нет, все же мы можем отнести их к югу от саспиров, к району оз. Ван. В «Истории» Геродота алароды упоминаются еще один раз при описании войска Ксеркса (VII, 79), причем и там они называются вместе с саспирами.
Судьба урартов после падения Ванского царства интересовала многих историков. В западноевропейской литературе наибольшее распространение имеет теория Леман-Гаупта, считавшего, что урарты под давлением арменов отступили на север, причем часть их, ушедшая в Понтийские горы, сохранилась под именем халдаев, встречающихся у античных и средневековых писателей.
При этом сопоставлении была допущена неправильная предпосылка, определившая весь ход догадок и предположений. Дело в том, что в истории древнего Востока было принято неверное положение Леман Таупта, согласно которому урарты якобы называли себя халдами, а свою страну Халдией. Это его положение, на основании которого он делал выводы, уже давно вызвало возражение таких историков, как Иенсен и Мейер, а в последнее время и лингвистов, занимавшихся урартским языком.
Предположение Леман-Гаупта зародилось давно, в то время, когда при переводах урартских надписей ученые шли ощупью, без достаточного знания структуры урартского языка.
Кроме того, в истории древнего Востока трудно найти пример, чтобы страна и народ носили имя бога. Обычно в этом случае указывают на Ассирию, полагая, что название этой страны и народа происходит от имени бога. Но необходимо учесть, что название страны Ассирии и ее народа произошло непосредственно от названия города Ашура, центра страны, имевшего, правда, своего локального бога Ашура, который впоследствии был поставлен во главе ассирийского пантеона.
Не стоит останавливаться на вопросе о несостоятельности с лингвистической стороны перевода термина халдинини (халдейцам, т. е. людям Халди) как формы дательного падежа множественного числа, на чем основываются все переводы этого термина. Фридрих очень четко показал грубую ошибку такого перевода и доказал, что такое понимание Сэйса было основано на неверной копии одного урартского текста.
Неправильность применения термина Халдия как названия Ванского царства очень четко показывает и титулатура урартских царей, из которой становится совершенно очевидным, что сами урарты свою страну называли Биайни.
Приведенный материал неоспоримо свидетельствует о неправильности предположения, что урарты называли себя халдами, а свою страну — Халдией. Это — недоразумение, к сожалению, надолго укоренившееся в изучении истории древнего Востока. Даже и теперь, когда специалисты по урартской клинописи с полным основанием отвергли термин халды в применении к урартам, некоторые ученые, как например Кёниг, все еще продолжают его употреблять.
Не стоило бы останавливаться на этом вопросе дольше, если бы Леман-Гаупт не сознавал всех трудностей предлагаемого им перевода. Отлично понимая их, он упорно с ними не считался, полагая, что решающими в вопросе о племенном названии урартов являются сведения античных писателей, из которых, по его мнению, с очевидностью вытекает, что ассирийскому термину «урарты» соответствовал местный — «халды». На этом основании он и отождествлял халдаев (халдеев) античных авторов с урартами. Еще Ксенофонт, описывая отступление десяти тысяч греков после неудачного похода Кира Младшего (конец V в.), упоминает халдаев (ptXSalo!). При перепраье греков через р. Бохтан, отделявшую страну кардухов от Армении, они встретились с войском Оронта, среди воинов которого были наемники-халдаи. Ксенофонт замечает: «Говорили, что халдаи свободны и сильны; оружием им служат большие плетеные щиты и копья» (VI, 3, 4). В двух других местах (V, 5, 17; VII, 8, 25) Ксенофонт снова упоминает о халдаях, как о воинственном и независимом племени, с которым грекам пришлось воевать, но район их обитания не указывает.
Остановимся кратко на маршруте отступления греков. Перейдя через р. Заб и выйдя к Тигру, войско шло по его левому берегу до тех пор, пока путь не был прегражден горами, спускавшимися к самой реке. В этих горах, к югу от оз. Ван, носящих ныне название Курдистаиских, жило воинственное племя кардухов. Не имея возможности переправиться через Тигр, греки с боем стали продвигаться по Кардухским горам и дошли до р. Кентрит (современный Бохтан), отделявшей область кардухов от Армении. Далее путь шел к истокам Тигра, а оттуда на север, с переправами через реки Телебой и Евфрат. Миновав еще одну реку, названную Фасис, греки вступили в области, где жили независимые племена таохи и халибы, и подошли к р. Арпа. Пройдя эти страны, они поднялись на высокие горы и оттуда увидели Черное море. Миновав область макронов, греки пришли в Трапезунд, а оттуда двинулись на запад по побережью, встречая на своем пути племена мосинойков, халибов и тибаренов, нам хорошо известные по многочисленным сведениям античных авторов.
Таким образом, в «Анабасисе» нет описания похода через страну халдаев, несмотря на то что в перечислении областей, через которые прошли греки, названы как автономные племена кардухи, халибы, халдаи, макроны, колхи, мосинойки, кеты и тибарены.
Диодор (XIV, 29), описывая маршрут отступления десяти тысяч греков, при перечне местных племен несколько расходится с Ксенофонтом. По его сведениям, греки после переправы через Фасис попали в область хаев и фасианов и затем через халдайскую область прошли к р. Арпаг. Вместо таохов Ксенофонта Диодор называет хаев, а вместо халибов — фасиан, причем страну он именует Халдайской областью. Получается впечатление, будто бы названия халибы и халдаи или равнозначны, или близки друг другу.
Это подтверждается также и Страбоном (XII, 3), указывавшим, что халдеи живут в районе Трапезунда и Фарнакии и что «нынешние халдеи в древности назывались халибами». Евстафий (XII в. н. э.) писал, что халдаи жили в Малой Армении, а за ними жили халибы.
Надо заметить, что в античной и средневековой литературе не было достаточной ясности относительно халдаев, и Стефан Византийский даже указывал: «Есть и халдеи— народ вблизи Колхиды, однако более сведущие говорят, что они живут около Вавилона». Тут произошло смешение двух совершенно различных племенных названий, обозначавшихся, согласно греческой фонетике, одним именем, и совершенно очевидно, что южпомесопотамские халдеи (древнее калду, кашду) никакого отношения к припон-тийским халдаям не имеют.
Отождествляя последних халдаев с древними урартами, Леман-Гаупт приводит сведения, согласно которым название области Халдия дожило до современности.
Действительно, на южном берегу Черного моря существовала область, называвшаяся Халдейской, в которую входил Трапезунд. По Константину Порфирогенету (X в н. э.), восьмая фема Византии называлась Халдией, а по грузинской хронике Багдатидов византийский император Василий (XI в. н.э.) зимовал «в стране Халдейской, в городе Трепизонде», о чем упоминают и армянские источники.
Рюи Гонзалес де Клавихо в описании своего путешествия (начало XV в.) рассказывает, что, выехав из Трапезунда в Эрзинджан, он должен был перевалить снежные горы провинции Халдия.
При отождествлении античного народа халдаев с халдами-урартами основным источником для ЛеманТаупта была «Киропедия» Ксенофонта, где дается характеристика халдаев как племени, живущего войной, «ибо страна их гориста и в незначительной части плодородна». Прямое указание на тождество халдаев с урартами Леман-Гаупт находил в сообщении о том, что армены, заняв лучшие земли, пригодные для земледелия, оттеснили халдаев в горы.
Не останавливаясь на критике этого источника и указав лишь, что «Киропедия» является литературным произведением дидактического характера, в котором уже давно были замечены исторические неточности, следует подчеркнуть, что в «Киропедии» не может идти речь о вытеснении урартов из района оз. Ван. В этом произведении, так же как и в «Анабасисе», говорится лишь о западной Армении, без района оз. Ван, т. е. основной территории бывшего Урартского государства.
При решении вопроса о судьбе урартов после падения Ванского царства необходимо рассмотреть также древнюю историю армян, народа, обитавшего на территории Урарту и позднее создавшего свое государство. В исторической литературе господствует мнение, согласно которому армяне появляются в Передней Азии лишь в начале VI в. Это убеждение основывалось на представлении о том, что в надписях царя Дария на победном памятнике в Бехистуне и на гробнице в ущелье Накши-Рустем в первый раз упоминается страна Армина и народ армены. В связи с этим и возникла теория, согласно которой армены признаются пришлыми из западных областей Малой Азии или же с Балканского полуострова.
Специальной работой, посвященной происхождению армян, является небольшая книга Маркварта, который критически принимает сведения античных писателей относительно связи армян с фригийцами. Он считает, что армяне пришли на территорию Передней Азии в отдаленнейшие времена, лежащие за пределами исторических знаний.
Европейское происхождение армян Маркварт обосновывал лингвистическим материалом, утверждая, что на основании данных сравнительного языкознания армянский язык — это язык индоевропейский, принадлежащий к европейской группе этой семьи. По фонетике он стоит между славяно-литовскими и албанским языками, а в словаре встречаются соответствия греческому и фракийскому. Это положение, по мнению Маркварта, свидетельствует о том, что армяне некогда жили в Европе поблизости от предков греков и фракийцев. Вместе с тем он подчеркивал, что большая часть армянских слов заимствована из какого-то чуждого, неиндоевропейского языка. Кроме того, по физическому типу армяне не имеют никакого сходства с индо-германцами, и, скорее всего, они ближе к народам, изображенным на древних скульптурах Малой Азии и северной Сирии (т. е. хеттам). Маркварт полагал, что армянский народ сформировался в процессе весьма древнего скрещения различных этнических групп, и считал возможным сближение армянского языка с хеттским, как это делал Иенсен. Небольшая книжка Маркварта является единственной работой,посвященной вопросу происхождения армян, основанной на материале более широком, чем лингвистический. Остальные же труды о происхождении армян целиком основаны на лингвистическом материале и направлены на исследование вопроса о происхождении армянского языка.
Виднейшие индоевропеисты, такие, как Петерман, Виндишман, Мюллер и ряд других, выдвинули теорию, по которой армянский индоевропейский язык принадлежит к иранской подгруппе. В 1854 г. была опубликована анонимная работа, в которой автор пытается связать армянский язык с санскритом. Теория происхождения армянского языка от иранских была вскоре отвергнута. Гюбшман доказал, что иранизмы в армянском языке являются заимствованием и что другие индоевропейские черты армянского языка заставляют выделить его в самостоятельную ветвь индоевропейской группы. Невозможность доказать близость армянского языка к какому-либо определенному индоевропейскому языку заставила виднейшего индоевропеиста и армениста Мейе утверждать, что вообще фонетическая и морфологическая система армянского языка резко отличается от системы индоевропейского языка. В том же 1903 г., когда вышла в свет книга Мейе, устои чистого индоевропеизма в армянском языке были еще более поколеблены Н. Я. Марром, показавшим в «Грамматике древнеармянского языка», что сближение индоевропейских черт армянского языка с чертами какого-либо определенного из существующих ныне индоевропейских языков невозможно. Исследование этого вопроса развил Г. А. Капанцян, который пришел к следующим выводам: 1) армянский язык с типологически-конструктивными и стадиально-идеологическими проявлениями или свойствами несомненно роднится с древними малоазийскими (азианическими) языками, а не с индоевропейскими; 2) звуковой феномен армянского языка с его артикуляционными навыками определенно тяготеет к малоазийскому (азианическому) языковому субстрату и 3) количество точно установленных слов индоевропейского происхождения составляет не более десяти процентов. Следовательно, вся остальная масса незаимствованных слов, которые в большинстве несомненно исконные, армянские, должны считаться местными, азианическими по происхождению. Г. А. Капанцян, таким образом, полагает, что армянский язык вырос на малоазийской языковой основе и имеет связи с хеттским, хуррито-урартским и грузинским языками. Свое положение Г. А. Капанцян обосновал рядом специальных работ, показывающих связи армянского языка с другими древними языками Передней Азии. Лингвистические данные оказываются неполноценными в разрешении вопроса происхождения армянского народа, тем более что языки индоевропейской группы на территории Передней Азии отмечены еще во время, предшествующее образованию Урартского государства (первая половина II тысячелетия). Таким образом, языковый материал никак не может служить основой теории прихода армян из Европы после падения Хеттского царства. А между тем именно лингвистический материал, подкрепленный сведениями античных писателей, является главным источником всех миграционных представлений.
Геродот считал армян «фригийскими выселенцами» и указывал на то, что «армении, потомки фригийцев», были вооружены подобно последним (VI, 73). Но следует подчеркнуть, что Геродот «земли армениев», которые «живут выше ассирийцев» (I, 194), рассматривал преимущественно как приевфратские земли, считая, что граница между Арменией и Киликией проходила по р. Евфрат (I, 52). Поэтому и сведения о населении этой области нельзя переносить на всю Армению, ибо во времена Геродота территория, называемая Арменией, была заселена не одним народом, а многочисленными племенами и мелкими народами, отличными по этническим и языковым признакам, оставшимися там после распада Урарту.
Некоторые античные писатели приводят мифологические сказания о происхождении армян. Так, Страбон (кн. IX, гл. IV, § 8) писал: «Армен (спутник Язона) происходил из Армении, одного из городов, лежащих у Вивендского озера, между Ферами и Ларисой, спутники его (будто бы) заселили Акилисену и Сиспириту до Калахены и Адиабеньи От имени Армена осталось и название Армении». По Стефану Византийскому, Анти'патр в трактате о Родосе утверждал, что Армен — родосец. Евстафий в комментариях к труду Дионисия скептически приводил все разноречивые мнения, не давая ни одному из них предпочтения. Он писал, что Армения получила свое название или от указанной Армянской горы, или от какого-то родосца Армена. По другим источникам, эта страна названа Арменией по имени героя Армена, происходившего из фессалийского города Армения и сопутствовавшего Язону в его походе... Нужно знать, что Геродот называл армян фригийскими выселенцами, говоря также, что они богаты овцами. И Евдокс в «Объезде земли» говорил о том, что армяне ведут род из Фригии и что в их языке есть много фригийского. Направленность всех этих сведений ясна. Они стоят в тесной связи с колонизационными стремлениями господствующего класса античного мира и со своеобразным отношением к географии и этнографии со стороны античных писателей. Совершенно очевидно также и то, что рассказы о предках армян, якобы живших в пределах древней Греции и Малой Азии, отражают намерения авторов подобных рассказов закрепить этим колонизационный приоритет родного города или родной области. Вспомним, что античные писатели предками мидийцев, персов и даже египтян считали выходцев из Греции, но эти высказывания никто серьезно не принимал.
В древнеармянской литературе мы встречаем другое объяснение происхождения армян, хотя оно также построено на отождествлении имени страны и народа с именами предков. Моисей Хоренский эпонимом Армении называет Арама, считая его прямым потомком библейского мифического предка Яфета. В 12-й главе своей первой книги он писал: «Рассказывают, что Арам совершил много воинских подвигов в боях, что он раздвинул пределы Армении на все стороны, что все народы стали называть нашу страну но его имени: греки — Армен, персы и сирийцы —Армии». В анониме, приписанном к истории Себеоса, и у Нерсеса Шноргали эпонимом армян считается не Армен, а Ар-менак, что стоит в связи с другим циклом сказаний. Надо заметить, что Моисей Хоренский включил в «Историю Армении» различные самостоятельные циклы сказаний: о Хайке, о его сыне Арменане, об Арме, о Шамирам и Ара. Эти сказания уже давно обратили на себя внимание историков Армении, считавших, что в них получили отражение реальные исторические события. Все эти сказания повествуют о борьбе народов, населявших южные части Армянского нагорья, с ассирийцами (Нином), вавилонянами (Белом) и мидийцами. Но почему-то при написании древнейшей истории армян оказывалось предпочтение античным сказаниям перед местными армянскими.
Индоевропейский характер армянского языка служил достаточным основанием для того, чтобы считать армян не коренным народом Передней Азии, и обычно при исследовании вопроса о происхождении армян главное внимание уделялось установлению их первоначального местожительства и тех путей, по которым они пришли в Переднюю Азию. А между тем в армянских сказаниях сохранилось много данных по древнейшей истории тех племен, которые вошли в состав армянского народа. Внимательное отношение к этим данным позволяет связать их с действительными событиями древней истории Передней Азии.
Урартские материалы также дают много важных сведений по древнейшей истории современных народов Закавказья, отражающих процесс их образования.
В состав Урартского государства входили отдельные страны, имевшие династии своих правителей, и многие названия этих стран, как указывалось выше, сохранились в армянской средневековой топонимике. Особенно интересно то обстоятельство, что наименования урартского времени сохранились в названиях именно тех областей, которые имели чрезвычайно важное значение в политической жизни Армении с самого начала образования Армянского государства.
|
|
Читайте в рубрике «Урарту»: |