Основные черты хозяйства Ванского царства
Земледелие и скотоводство были в Ванском царстве основными отраслями хозяйства, и обусловленное природными особенностями естественное разделение труда выразилось в преобладании земледелия в долинах и низменностях, а скотоводства — в горах.
Развитое ремесло, требовавшее особых навыков, а зачастую и большого мастерства, находилось в руках специалистов-ремесленников, которые в условиях рабовладельческого общества нередко были рабами (особенно если они принадлежали к числу военнопленных); о приводе ремесленников из побежденных стран постоянно рассказывают ассирийские летописи.
Города как центра ремесла и торговли еще не существовало. Урартские города, даже крупные административные центры, не имели торговых площадей, ремесленных кварталов. Среди населения таких городов были земледельцы и скотоводы. Раскопки города бога Тейшебы показали, что этот город являлся крупным административно-хозяйственным урартским центром в Закавказье. В него поступала и в нем обрабатывалась дань из окрестных областей, а в тексте Звартноцкой стелы рассказывается о том, что вокруг города были обширные поля, виноградники, плодовые сады и рощи. В крепости, как показали раскопки, находились большие винные погреба, хранившие около 400тыс. литров вина, громадные зернохранилища, мастерская по изготовлению кунжутного масла. Есть данные, свидетельствующие о ткачестве, металлургии, обработке рогов и др. Все это требовало значительного числа рабочих рук. Нет сомнения, что в городе, расположенном вокруг цитадели, жили люди, которые обслуживали это большое хозяйство. Раскопки проведены еще не в достаточных масштабах, но и теперь они уже дали некоторый материал для вывода о характере населения. Открыты три квартала; два из них оказались однотипными, на них располагалось несколько жилищ под одной крышей, состоявших из трех помещений — открытого двора и двух жилых комнат. Никаких помещений складского назначения для продуктов и для содержания скота не обнаружено, входы в жилища настолько узки, что крупный рогатый скот никак не мог бы пройти через них, да иногда у входа находилась еще лесенка в две ступени. Один раскопанный квартал как будто указывает на то, что в нем были две общие кладовые для продуктов и орудий. По-видимому, жители этих двух кварталов не имели собственного хозяйства и находились на государственном довольствии. Город строился по заранее намеченному плану, с однотипными жилищами, что напоминает раскопанные жилища в Вавилоне. Различные жилища имели общие стены; характер их постройки противоречит представлению о том, что жилища строились индивидуально. Третий из исследованных кварталов дал несколько иную картину: западная половина его была построена в отличие от других кварталов из мелкого камня-булыжника, а не из крупных блоков, а восточная представляла собой единый комплекс жилых помещений и кладовых. В ней открыты зерновые ямы и крупные карасы для вина, подобные тем, которые были обнаружены в винных погребах цитадели. Этот комплекс помещений условно назван «домом богатого урарта».
Есть много данных, свидетельствующих о централизованном хозяйстве в городе Тейшебы. В первую очередь об этом говорит хозяйственный архив, из которого до сего дня известны лишь шесть документов и пять обломков глиняных табличек с клинописными текстами. Пять документов являются распоряжениями от имени царя или вельмож. Они снабжены печатями: в одном случае царя Сардури, сына Русы, во втором — Русы, сына Русы, по-видимому, царевича, и в третьем — должностного лица. Документы эти содержат распоряжение об отправке ремесленников, лошади с фуражом и шести быков, а также о переделе земли, о сборах дани и как будто о возврате рабыни. Лишь одна табличка письма, с ошибками в написании знаков и без печати, непосредственно относится к архиву самой цитадели города Тейшебаини, она представляет собой расписку об отправке или же приеме шкур и шерсти. Раскопки Кармир-блура дают нам также возможность судить об организации хранения в кладовых. Так, кладовые для вина и зерна запечатывались печатями двух ответственных лиц. В дверных проемах двух кладовых (№ 25 и 63) найдены комки глины, замешанной на битуме, что придавало ей пластичность. Ею запечатывались узлы веревок, скреплявших двери. На обоих комках, которые, судя по отпечатку на обороте, были примазаны к косяку деревянной двери, находились оттиски двух разных печатей, принадлежавших двум лицам. На втором из комков сохранился оттиск цилиндрической печати с остатками текста: «Эта печать (детерминатив имени) ... дома, сына Русы».
Но, кроме печатей хранения, принадлежавших должностным лицам государственного хозяйства, существовали также печати и индивидуальные, находимые в большом количестве.
Хозяйственный архив находился также и в центральной части Урарту. При раскопках на Топрах-кале были обнаружены две целые глиняные таблички и четыре обломка. На одной из них оказалось 28 строк текста с перечислением быков, коров и овец, а также пяти слонов. Другая табличка содержала перечень людей разных профессий (с подытоживающими цифрами). Эти люди, вероятно, участвовали в постройке упомянутого в тексте города Русахинили. В начальных строках текста имеется дата: «В год Русы, сына Аргишти, когда Сагаштара, царь страны Ишкигулу, пошел в страну Мана». На обломках других табличек есть счетные записи, причем на одной из них цифры размещены в графях.
О составе населения урартских административных центров мы можем судить по следующему тексту летописи Аргишти I (УК.Н, № 127), рассказывающему о построении города Эребуни (Арин-берд): «Город Эребуни я построил для возвеличения страны Байаны и на устрашение вражеских стран... Могучие дела я совершил там, 6600 пленных страны Хати и страны Цупани я поселил там». Таким образом, в крепость, построенную на побережье Севана, были поселены пленные, захваченные в северной Сирии (страна Хати) и в Цопке (район западной излучины Евфрата)гЭтим пленным пришлось совершить тяжелый и длинный путь (от 700 до 1000 километров) по гористой местности, через трудные перевалы; пленные навсегда были оторваны от своих родных мест, так как в одиночку беглецам вернуться на родину было невозможно.
Вероятно население города Тейшебаини состояло из переселенных военнопленных, которые занимались в мастерских крепости переработкой поступавшей дани, работали на нолях и виноградниках вокруг города и за это получали жилье и пропитание. Они входили в состав урартского (биайнского) народа, возвращение их на родину фактически было неосуществимо, а национальное самосознание в условиях рабовладельческого строя было крайне слабым и не играло такой роли, как при феодализме.
Г. А. Меликишвили считал город Тейшебы характерным образцом царского хозяйства древневосточного типа, полагая, что его население следует причислять к рабам. В. С. Сорокин, возражая Г. А. Меликишвили, считал, что основную часть жителей города составляли воины-урарты ". Кроме этого, он полагал, что сведения о переселении военнопленных в город Эребуни нельзя переносить на Тейшебаини. Сообщения о судьбе пленных в Ассирии были подробно рассмотрены И. М. Дьяконовым, который писал, что в Урартском государстве, как и в Ассирии, пленные включались в войска, прикреплялись к царским и храмовым хозяйствам, а также передавались как рабы в частные руки.
В государствах древнего Востока нередки были случаи, когда переселенных пленных сажали на землю и давали им возможность вести самостоятельное хозяйство при ""-условии выполнения государственных повинностей.
Мы совершенно не знаем о положении сельского населения Урарту, о нем источники умалчивают. Лишь по тексту Саргона можно заключить, что они платили царю подать. При описании похода на восточное побережье оз. Урмии (в страну Суби) в тексте рассказывается: «...Малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он взращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать» (isabbat — термин «подати скотом»).
Урартские письменные источники содержат сведения о царских и храмовых хозяйствах. Именем царя или именами членов царского дома назывались долины, виноградники, каналы. Урартские цари постоянно рассказывают в своих летописях о сооружении каналов, называя крупные каналы своим именем.
О храмовых хозяйствах можно судить по числу скота, продаваемого храмам. Так, в Келяшинскон надписи Ишпуини и Менуа мы читаем о пожертвовании Мусасирскому храму бога Халди 1112 голов крупного и 21600 голов мелкого рогатого скота. Справедливо сомнение в том, что все это громадное количество скота было предназначено для жертвоприношений. В надписи «Мхери-дур» говорится об устройстве для бога Халди виноградников и садов.
Г. А. Меликишвили устанавливает, что наряду с царскими и храмовыми хозяйствами существовали крупные частные хозяйства представителей урартской знати. В одной из надписей Аргишти II упоминаются «лес Гилурани» и «сад Ишпилини, сына Бату». Сведения о виноградниках и землях, принадлежавших частным лицам, содержатся в документах кармир-блурского архива.
Документы архива города Тейшебаини дают нам основание полагать, что при дальнейших раскопках урартских городов и крепостей будут обнаружены государственные и храмовые архивы, которые осветят многие стороны жизни Ванского царства.
Приведенные материалы показали, что хозяйство Урартского государства, по-видимому, мало отличалось от гораздо лучше и полнее изученного хозяйства Ассирии; во всяком случае основные черты их сходны.
|
|
Читайте в рубрике «Урарту»: |